Мы были дома. Я уже работала тогда на радио в здании АзТВ, но вот уже два дня не выходила на работу. 19-го в 7 часов вечера мне позвонили коллеги и сообщили, что на АзТВ взорвался энергоблок. Телевизор не работал… Вечером мы вышли с мамой в город. Город был неспокойным, бурлящим, масса народа на площади, костры, баррикады, безоружные люди собирались вокруг маленьких костров в бочках, беседовали о событиях, о выходе из состава СССР, о том, что никто никогда не посмеет стрелять в мирных людей, о том, что надо, чтобы в Москве поняли — весь народ един…
Мы вернулись домой рано. Свет почему-то переодически выключали. Погрелись у газа на кухне, поели жареную картошку, еще немного посидели и подумывали о том, чтобы опять выйти в город. Кто-то позвонил. Мама долго говорила по телефону. Не знаю, как получилось так, что мы не вышли. Я даже не помню, сколько было на часах, когда начал нарастать какой-то зловещий гул. Он становился громче, громче, громче и стал просто невыносим. Это были танки. Они двигались по нашей улице вперед. Утром мы вышли на улицу. Звонили друзья, коллеги, журналисты. Позвонили с работы. Основной задачей в эти дни для нас было собрать и передать как можно больше информации о том, что произошло в Баку. Мы вещали на Европу, вещали на английском. Надо было все собрать, перевести и пустить в эфир. Это были сложные дни. Работали по 18-20 часов. Мы хотели, чтобы нас услышали. В эти дни в Баку было очень мало иностранных журналистов. А среди них еще меньше тех, кто готов был писать правду. Но они были. И они писали… Газета «КоммерсантЪ»: Войска, применяя оружие, прорывают пикеты на Аэропортовском шоссе, Тбилисском проспекте и других дорогах, ведущих в город. Одновременно армейские подразделения разблокируют казармы. Пожалуй, наиболее кровопролитные бои были в районе Сальянских казарм. Говорит очевидец событий Асиф Гасанов: солдаты сломали пикеты из автобусов, обстреливают жилые дома, ребята 14-16 лет ложатся под бронетранспортеры. Они абсолютно безоружны, я вам честное слово даю. Однако военнослужащие, опрошенные корр. «Ъ», утверждали, что пикетчики были вооружены автоматическим оружием. Другие очевидцы свидетельствуют, что вооружение состояло из бутылок с зажигательной смесью, ракетниц и пистолетов. Кровопролитные столкновения развернулись также в районе Баилова, около гостиницы «Баку», в ряде пригородных поселков. По сообщению Э.Мамедова, сильному обстрелу подвергся штаб СНО. Танки сметали баррикады и провоцировали ДТП. Британский журналист Томас де Вааль: Танки переползали через баррикады, сминая на своем пути автомобили и даже фургоны скорой помощи. По словам очевидцев, солдаты стреляли в бегущих людей, добивали раненых. Был обстрелян автобус с мирными жителями, и многие пассажиры, в том числе четырнадцатилетняя девочка, погибли… Вот такой он был — январь 1990. Страшный, поломавший судьбы и расстрелявший веру в Советский союз. Если сегодня многие, вспоминая общую семью под названием «Советский союз», вздыхают с ностальгией, то в тот день все хорошее, светлое, доброе, во что мы верили, будто кто-то втоптал в кровь. Поэтому я убеждена — нет плохого или хорошего строя, нет понятия «хорошей жизни» при коммунизме или капитализме. Есть политики, которые хоть и называют себя людьми, увы, такими не являются. И они есть везде. И они способны разрушить веру во все. Они способны сталкивать народы, разрушать иллюзии, рушить надежды, империи, идеи. Они ужасны. Идилию веры в Советский союз расстоптали руководители КомПартии, стоявшие в тот год у руля. Да упокоит Аллах души детей, стариков, юношей и девушек, погибших в ту ночь вместе с верой в «светлое будущее»! И хотя многие жалуются на 2016, 2017 годы, я прошу у Всевышнего только одного — пусть никогда не наступит больше 1990-й…
Айтен АЛИЕВА