«Каспийская спираль»: новые вызовы региональной безопасности

Несмотря на отсутствие единого юридического документа, который закреплял бы международно-правовой статус Каспийского моря, система международных отношений в каспийском регионе в общих своих чертах сформировалась и успешно функционирует. Она базируется на трех основных принципах: разделение морского дна на национальные сектора по модифицированной срединной линии, сохранение водной толщи в общем пользовании и невмешательство третьих стран в отношения между прикаспийскими странами, в особенности в вопросах делимитации и военно-политической безопасности.

При всей внешней простоте каспийской политической формулы складывалась она в условиях серьезных противоречий сторон на протяжении всего периода истории с момента распада СССР, и отдельные ее аспекты остаются неурегулированными по сей день. Причина, по которой прикаспийские страны с трудом приходят к взаимовыгодному консенсусу заключается в том, что Каспийское море является крупнейшим мировым очагом добычи углеводородов. Оценки запасов нефти и газа в недрах Каспия колебались по мере усиления или ослабления геополитической конкуренции в регионе. В среднем доля потенциальных ресурсов Каспийского моря в мировых запасах оценивалась в пределах от 5 до 10%. По последним данным каспийские углеводороды составляют 48 млрд баррелей нефти и 292 трлн куб. м природного газа. Современная добыча нефти на Каспии покрывает приблизительно 3.4% мирового спроса[1].

Из-за высокой экономической значимости Каспийского моря для мировой энергетики проблема делимитации и эксплуатации его ресурсов после распада СССР и прекращения существовавшего ранее режима пользования водоемом стала принципиальной. Для России и Ирана, обильно обеспеченных углеводородами за счет других, некаспийских месторождений, проблема эксплуатации ресурсов водоема была в большей степени политической. Главным для Москвы и Тегерана было сохранение лидерских позиций на Каспии и осуществление контроля за основными каналами добычи и экспорта углеводородов, поэтому вместе они придерживались и продвигали принцип кондоминиума, т.е. общего пользования. В начале 1990-х гг. вовсе существовал проект международной организации прикаспийских государств, в создании которой больше всех был заинтересован Иран. Для Казахстана, Туркменистана и, в особенности, Азербайджана ресурсы Каспийского моря напротив ценны прежде всего с точки зрения экономики. По этой причине с самого начала они отвергали принцип кондоминиума и придерживались позиции полной делимитации моря на национальные сектора.

Данная конфронтационная модель системы международных отношений на Каспии существовала приблизительно до 1997 г., когда в российской политике произошел перелом. С целью сохранения позитивных отношений с бывшими советскими республиками Москва серьезно скорректировала свой политический курс. Вместо идеи кондоминиума она стала активно поддерживать режим национальных секторов при сохранении водной толщи в общем пользовании[2]. В период с 1998 г. по 2004 г. между Россией, Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном был заключен ряд договоров, которые урегулировали основные противоречия между странами и установили принцип делимитации по модифицированной срединной линии[3].

Стоит отметить, что решение Москвы изменить внешнеполитическую линию в каспийском регионе было своевременным и весьма удачным, поскольку с одной стороны была ослаблена конфронтация между странами региона и созданы условия для эффективной экономической эксплуатации углеводородных ресурсов водоема, а с другой Россия стала лидером политического процесса на Каспии. Пойдя на ряд экономических уступок своим соседям по региону (наибольшими выгодоприобретателями от режима национальных секторов являются Азербайджан и Казахстан), Москва укрепила свою политическую роль и добилась от остальных стран принятия ряда выгодных ей условий. Так, в Тегеранской декларации, принятой по итогам работы II саммита прикаспийских государств в Тегеране в 2007 г., был закреплен принцип невмешательства третьих стран в дела государств региона[4]. На IV саммите прикаспийских государств, состоявшемся в Астрахани в 2014 г., закрытый статус Каспийского моря был конкретизирован и распространен на военно-политическую сферу. Кроме того, в итоговом заявлении лидеров прикаспийских стран был установлен режим общего пользования водными ресурсами за пределами 25 мильной национальной зоны[5].

После успешного саммита прикаспийских государств в Астрахани СМИ активно распространяли информацию о том, что страны как никогда близки к тому, чтобы принять единую конвенцию и таким образом покончить с неопределенностью в системе международных отношений в каспийском регионе. Однако подобные оценки были преждевременными, если не вовсе неуместными. Как было отмечено выше в период с 1998 по 2004 гг. Россия, Казахстан, Азербайджан и Туркменистан урегулировали между собой большинство вопросов делимитации, но при этом между ними остались некоторые проблемы, наиболее острые, в частности, в отношениях между Баку и Ашхабадом. Кроме того, выработанную ими схему полностью отверг Иран.

После того, как в 1998 г. Россия и Казахстан приняли первое соглашение о разграничении дна в северной части Каспия, Иран, осознав факт того, что он лишился поддержки Москвы в каспийской дипломатии, также существенно скорректировал свой подход к делимитации моря. Тегеран принял модель национальных секторов, однако в основу своего подхода положил принцип справедливости, т.е. предоставления каждой из стран региона равных секторов моря с полным правом на недропользование. В соответствии с принципом срединной линии Ирану полагается сектор размером в 13-14% от общей площади Каспия. Соответственно увеличение его национальной акватории должно быть произведено за счет секторов соседних стран – Азербайджана и Туркменистана. Ашхабад, имеющий ряд претензий к Баку на Каспии, не отказался от принципа срединной линии, но в целом позитивно воспринял саму возможность пересмотреть некоторые итоги каспийской делимитации, поэтому особенно острых проблем в ирано-туркменских отношениях не наблюдается. Однако, принимая во внимание то, насколько важную роль в экономике и политике Азербайджана играет Каспийское море, в отношениях между Баку и Тегераном возникли серьезные противоречия.

В зоне азербайджано-иранского соприкосновения оказался целый ряд перспективных углеводородных структур – Алов, Араз, Шарг, Сардар-Джангал – статус которых Тегеран начал оспаривать. В 2001 г. во время попытки Баку начать нефтедобычу на месторождении Алов между Азербайджаном и Ираном произошел опасный военный инцидент, прекратить который удалось только после вмешательства внешних сил в ирано-азербайджанские отношения. Хотя со временем позиция Тегерана смягчилась, он продолжает настаивать на принципе равных долей и по сей день. Причем претензии Ирана по отношению к соседям усиливаются в периоды активизации нефтедобывающей деятельности на Каспии, как например было в начале 2000-х гг., когда строился трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, или в 2008 г., когда началась активная фаза добычи на глубоководной части месторождения Гюнешели.

Таким образом, в Каспийском регионе сложилась спиралевидная модель отношений. Политический процесс последовательно развивается и со временем обретает конкретные формы, однако из-за неурегулированности целого ряда проблем в отношениях между прикаспийскими странами стадия мирного диалога регулярно сменяется стадией конфронтации. Причем переход от сотрудничества к соперничеству обычно происходит в период обострения региональной конкуренции между основными акторами в регионе.

Хотя в Тегеранской декларации и закреплено положение о невмешательстве третьих стран в дела региона, с момента распада СССР постоянными участниками региональных процессов являются США, страны Европы и западные нефтяные транснациональные корпорации. Подключение их к каспийской системе международных отношений было вполне естественным, поскольку с одной стороны они являются основными покупателями каспийских углеводородов, а с другой обладателями необходимых для их реализации технологий и финансовых возможностей. В период с середины 2000-х по 2013 гг. интерес западных инвесторов к Каспию постоянно снижался. Это было связано как с существенной коррекцией ожиданий относительно объемов нефти и газа в регионе, так и рядом политических и технологических проблем. Но с 2013-2014 гг. наблюдается постепенное усиление интереса западных инвесторов к Каспию. Причина тому ввод в эксплуатацию месторождения Филановского в российском секторе Каспийского моря и месторождения Кашаган в казахском. Ожидается, что их разработка приведет к увеличению ежедневной добычи нефти в регионе на 200 млн баррелей[6].

В условиях возросших ожиданий относительно роста нефтедобычи на Каспии страны региона активно привлекают инвесторов для эксплуатации собственных секторов. Так, казахстанская корпорация КазМунайГаз продала итальянской корпорации Eni 50% долю прав недропользования на месторождении Исатай. Стороны также договорились о создании совместного предприятия по его разработке[7]. Туркменистан занимается поиском инвесторов для освоения месторождений Северное Готурдепе и Узунада с целью увеличить экспорт в Индию и Пакистан. Также крайне перспективным для Ашхабада является проект транскаспийского газопровода, через который он бы осуществлял экспорт энергоресурсов в Европу[8]. О перспективах газопровода, который соединил бы Туркменистан и Азербайджан говорил, выступая в Польше 27 июня 2017 г. президент И. Алиев. Азербайджанский лидер подчеркнул, что его страна высоко заинтересована в увеличении газового экспорта в страны ЕС в рамках программы Южного Газового коридора, который, по его словам, будет закончен в течении 2-3 лет[9]. Не отстает от своих соседей и Иран. Национальная иранская нефтяная компания ведет переговоры с норвежскими, датскими и британскими инвесторами об эксплуатации иранского сектора Каспия, причем речь на переговорах идет о месторождении Сардар Джангал, находящемся в оспариваемом участке соприкосновения с азербайджанской акваторией[10].

Следуя логике региональной архитектуры международных отношений активизация нефтедобычи на Каспии и приход новых инвесторов гарантированно приведут к интенсификации региональной конкуренции, причем как между прикаспийскими странами (в особенности между Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном), так и между внешними акторами, США и Европой с одной стороны, и ведущими государствами региона, Россией и Ираном, с другой. Однако новый виток конфронтации на Каспии имеет целый ряд отличий, от чего довольно сложно спрогнозировать его итог. Если в конце 1990-х начале 2000-х гг. США и страны Европы являлись союзниками в регионе, то на данный момент их интересы неоднородны. Для США, активно заявляющих о намерении увеличить поставки сжиженного газа в Европу, активность европейских корпораций по увеличению экспорта каспийских углеводородов в страны ЕС является маловыгодным сценарием. Кроме того, существенные разногласия между европейцами и американцам существуют по вопросу об отношениях с Ираном. Европа рассчитывает расширить с ним контакты, в особенности, в сфере экономики и энергетики, в то время как администрация Д. Трампа пока что проводит жесткую конфронтационную линию по отношению к ИРИ.

Вдобавок к европейско-американским противоречиям в каспийском регионе также наблюдается новый дипломатический тренд, связанный с появлением в регионе нового актора – стран персидского залива. По последним данным Объединенные Арабские Эмираты, которые являются проводниками внешней политики стран залива на Каспии, вложили в энергетические комплексы Азербайджана, Казахстана и Туркменистана 165 млрд долларов и в дальнейшем намерены усилить свое экономическое влияние на них[11]. Новый участник каспийской дипломатии в лице арабских стран Персидского залива порождает угрозы региональной безопасности нового порядка. Как известно, Иран находится в очень непростых, зачастую враждебных взаимоотношениях с ними. Проникновение стран залива в зону жизненно важных интересов Ирана, а именно таким является каспийское направлением во внешней политики ИРИ, может привести не только к обострению обстановки на Ближнем Востоке, но и распространению конфликта арабов и персов на Каспий.

В условиях нарастающих противоречий на Каспии, России следует, во-первых, сформировать дипломатическую стратегию поддержания стабильности сложившейся системы отношений в регионе, а во-вторых, защитить собственные национальные интересы. Весьма перспективным в данном контексте выглядит выработанный Азербайджаном и успешно внедренный в каспийскую дипломатию трехсторонний подход. Суть ее заключается в создании серий трехсторонних дипломатических региональных форматов, в которых одновременно принимают участие как дружественные по отношению к автору формата страны, так и те, отношения с которыми складываются непросто. Подобная модель позволяет слабому относительно соседей, России, Турции и Ирана, Азербайджану успешно реализовывать собственные интересы и поддерживать в регионе благоприятную, конструктивную атмосферу[12].

Стоит отметить, что Россия уже опробовала данный формат. 8 августа 2016 г. в Баку встретились лидеры Азербайджана, Ирана и России. Стороны обсудили проблемы добычи и транспортировки энергоресурсов Каспийского моря и по итогам переговоров подписали декларацию, в которой договорились развивать и укреплять трехсторонний дипломатический формат. Президент Азербайджана И. Алиев назвал данную встречу исторической. Его российский коллега В. Путин отметил, что новый формат безусловно будет способствовать скорейшему заключению единой каспийской конвенции[13].

Разумеется, учитывая существующие в регионе противоречия, урегулирование международно-правового статуса Каспия является отдаленной исторической перспективой, однако новый дипломатический формат безусловно поможет Азербайджану и Ирану при посреднической роли России найти новые точки соприкосновения и продвинуться к мирному решению взаимных противоречий. Создание же новых перекрестных трехсторонних форматов, в которых приняли бы участие Казахстан и Туркменистан, безусловно, будет способствовать гармонизации позиций прикаспийских стран и обезопасит регион от целого ряда новых вызовов, связанных с очередным закручиванием каспийской дипломатической спирали.

Иван Сидоров, кандидат исторических наук


1 Oil and natural gas production is growing in Caspian Sea region // U.S. Energy Information Administration. 11.09.2013 URL: https://www.eia.gov/todayinenergy/detail.php?id=12911

2 Мамедов Р.Ф. Формирование Международно-правового статуса Каспийского моря в постсоветский период // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 2(8). URL:

3 Green D. Caspian Sea dispute: where solutions jump ahead of problems // The Times of Central Asia. 01.06.2017 URL: https://timesca.com/index.php/news/26-opinion-head/18120-caspian-sea-dispute-where-solutions-jump-ahead-of-problems

4 Итоговая Декларация саммита прикаспийских государств в Тегеране от 16 октября 2007 г. // Вести.ru. 16.10.2007. URL:

5 Заявление президентов Азербайджанской Республики, Исламской Республики Иран, Республики Казахстан, Российской Федерации и Туркменистана от 29 сентября 2014 г. // Официальный сайт президента РФ. 29.09.2014 URL: http://kremlin.ru/supplement/4754

6 Two Caspian Sea Projects Could Add 200 MBOPD by Year-End // Oil&Gas360. 08.09.2016 URL: https://www.oilandgas360.com/two-caspian-sea-projects-add-200-mbopd-year-end/

7 Eni, KMG strengthen ties offshore Kazakhstan // Offshore. 27.06.2017 URL: http://www.offshore-mag.com/articles/2017/06/eni-kmg-strengthen-ties-offshore-kazakhstan.html

8 Каспийское море не позволяет себя разделить // Новости Узбекистана. 07.06.2017 URL:

9 Ilham Aliyev: Azerbaijan reliable partner in oil deliveries to European markets // Trend. 29.06.2017 URL: https://en.trend.az/azerbaijan/politics/2771358.html

10 Foreign Oil Firms Seek Caspian Exploratory Contracts // Financial Tribune. 30.08.2016 URL: https://financialtribune.com/articles/energy/48711/foreign-oil-firms-seek-caspian-exploratory-contracts

11 UAE leads Gulf foray into $165bn Caspian Sea market // Trade Arabia. 22.05.2017 URL: http://tradearabia.com/news/CONS_325332.html

12 Weitz R. Caspian Triangles: Azerbaijan’s Trilateral Diplomacy – A New Approach for a New Era / Trilateral Dimension of Azerbaijan’s Foreign Policy. Edited by F. Mammadov, F. Chiragov. Baku: SAM, 2015. P. 6-30.

13 Blagov S. Caspian deal still elusive as littoral states form new trilateral grouping // Asia Times. 11.08.2016 URL: http://www.atimes.com/article/caspian-deal-still-elusive-as-littoral-states-form-new-trilateral-grouping/

http://vpoanalytics.com/2017/07/10/kaspijskaya-spiral-novye-vyzovy-regionalnoj-bezopasnosti/


от

Метки: