Лейла АЛИЕВА
Экономические и политические изменения в азербайджанском обществе, начавшиеся с конца 80-х годов прошлого века, а особенно интенсивно проходящие в период независимости неизбежно отражаются на сложившемся укладе жизни и соответственно на стереотипах обыденного сознания у населения.
Эти преобразования, ведущие к вовлечению Азербайджана в мировую экономику, информационное и культурное поле, с построением более открытого общества, миграционными процессами и движением рабочей силы представляет собой очередной этап модернизации общества. Этот процесс сопровождается ломкой определенных традиционных ценностей и схем поведения, прежде всего в семейно-бытовой сфере и в гендерных отношениях.
Согласно статистике, в переходный период в Азербайджане стране с достаточно сильными семейными традициями, увеличилось количество разводов, изменились семейные и гендерные роли, увеличилось количество одиноких женщин, межнациональных браков (с представителями других конфессий и культур), появилась терпимость к определенным новым схемам поведения и многие другие особенности. Более того, процесс ломки традиционных схем поведения оказался даже более быстрым, чем этого можно было ожидать.
В этой связи особый интерес представляет собой анализ стереотипов в социальной и семейно бытовой сфере в Азербайджане в период до независимости. В задачи этой статьи не входит сравнение обыденного сознания азербайджанцев до независимости и в настоящей период, последнее еще ждет своего исследования. Этот материал был собран в достаточно сложный и противоречивый период Советской власти накануне перестройки, когда попытка изучить особенности специфики психологии разных этнических групп в Советском союзе наталкивалась на серьезное сопротивление со стороны властей, поскольку шла в противоречие с основной идеей о формировании единой общности – советским народом. Часть этих исследований была oпубликована ранее в Москве, часть представлены на лекции в Гарвардском университете в 1993 году. На суд нашему читателю они представляются впервые.
Попытка исследовать национально — специфическое всегда является чувствительной с политической и идеологической точки зрения. В западной психологии давно отказались от термина этническая или национальная психология и имеют дело с устоявшимся термином «кросс — культурные» исследования. Прежде всего это связано с тем, что в таких исследованиях есть искушение впасть в необоснованные обобщения по поводу предрасположенности определенных групп к определенным негативным чертам, как например, насилию, лени или низкой интеллектуальности, что легко может стать основой для расистских установок. По поводу интеллекта в западной науке существуют особенно острые дискуссии, так как отражают противоречивость проблемы о прирожденности или приобретенности человеческих способностей, особенно усиливающейся под влиянием стремительного развития генных исследований. На сегодняшний день, однако, идея о социально приобретенных характеристиках группового поведения преобладает. В то же время последние исследования в области сравнительного анализа различных психологических характеристик в разных культурах ( в частности Американским психологом Нисбетом в 2001 году) обнаруживают разницу в характере интеллектуальных процессов, что подтверждают советские исследования под руководством психолога Лурия в 30х годах.
Предметом данного исследования является структура сознания, что отражает предпочтение отданное нами когнитивному методологическому подходу. Стереотипы сознания с одной стороны отражают определенные сложившиеся формы поведения, а с другой стороны, сложившись, — направляют поведение человека или группы в определенных сферах жизни и могут стать предметом сравнительного исследования в психологии. Еще в 1922 году У. Липманн вводя в своей ставшей классикой книге Общественное мнение понятие стереотипа отмечает, что стереотип-это упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой картинки мира в голове у человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции, права. Тем самым он дал прагматичное или функциональное определение стереотипа как важного средства в социальном восприятии. Последующие определения стереотипа также подчеркивали его функциональный характер как средства восприятия. Так, Р. Таджиури определял социальный стереотип как склонность воспринимающего субъекта легко и быстро заключать воспринимаемого человека в определенные категории в зависимости от его пола, этнической принадлежности, национальности и профессии и тем самым приписывать ему качества, которые считаются типичными для этой категории. Г.Ташвел связывал стереотипы с готовностью людей характеризовать обширные человеческие группы, недифференцированными, грубыми и пристрастными признаками, которые прочны и устойчивы к изменениям. В процессе стереотипизации выделяются два аспекта: когнитивный (упрощение) и коннотативный (пристрастность и оценочная поляризация). По А. Бодалеву, механизм стереотипии заключается в том, что если во внешности человека оказывается какая-то из особенностей, которую воспринимающий субъект еще раньше начал связывать с определенной личностной чертой, то эта связь включается у него в формирующийся образ человека. Несмотря на свою устойчивость и ригидность, авторы указывают также на их способность к определенной динамике. Тот же Ташвел отмечая динамичность стереотипов, писал о том, что социальные стереотипы могут изменяться в зависимости от социальных, политических или экономических изменений, но этот процесс протекает крайне медленно. Таким образом, культурные различия могут исследоваться через семантическую структуру стереотипов. Поскольку этот подход был уже успешно апробирован нами на других объектах социального восприятия ( 1982) , то он же был выбран для исследования обыденного сознания в семейно-бытовой сфере, в частности в восприятии женского ролевого поведения, которое является лакмусовой бумагой различий и изменений в обществах.
Отношение к женщине является показателем степени традиционности или модернизации общественного сознания, а в нашем исследовании является также отражением противоречивости процессов советской модернизации в сфере прав женщин. В Азербайджане, стране с преимущественно мусульманским населением, начавшийся во время индустриального капитализма процесс эмансипации и либерализации женщин был перехвачен идеологами большевизма и продолжен в законодательстве советской системы. Однако ряд характеристик советского освобождения женщин привел к несоответствию между процессами идущих в семейной, с одной стороны, и профессионально-общественной сфере- с другой, с явным отставанием первой. Это подтверждается и в наших экспериментах. Как будет ясно ниже, несмотря на активную занятость и общественную деятельность женщин в Советское время, взгляды на женщину в семейно-бытовой сфере отличались в Советский период как у мужчин так и у женщин достаточным консерватизмом, независимо от конфессиональной или национальной принадлежности.
Когнитивный подход был избран нами потому, что он дает возможность изучить структуру обыденного сознания, прежде всего, социальные стереотипы, не ограничиваясь прямым опросом, а через структуру эмоционально окрашенных категорий, отражающих глубинные ценностные ориентации. Как уже было сказано выше метод исследования структуры сознания в социальной сфере через семантический анализ категорий восприятия успешно использовался уже несколько десятилетий со времени изобретения метода семантического дифференциала Осгудом, и в кросс культурных исследованиях. Этот метод позволяет подобраться наиболее близко к тому, или измерить то, что можно было бы условно назвать этническими или национальными ценностями. Хотя имя Осгуда уже практически не упоминается в современной психологической литературе США, но начатый им методологический подход широко модифицируется и употребляется в экспериментальных исследованиях. В советской психологии этот подход успешно применялся в лаборатории общения МГУ под руководством ныне академика В.Ф.Петренко, в частности в инициированном автором настоящей статьи исследовании психологии кино восприятия на примере так называемых трудных фильмов в нашем случае фильма Тарковского Сталкер. В этой работе исследовались закономерности восприятия фильмов, способы идентификации с героями фильмов, а также корреляция этих факторов с оценкой фильмов. Метод дал возможность изучить глубинную структуру стереотипов и эталонов сквозь призму которых происходит восприятие фильмов, а также исследовать зависимость между когнитивным (рациональным) и эмоциональным компонентом кино восприятия.
Несмотря на то, что тема стереотипов в семейной сфере не кажется особенно близкой теме кино восприятия, обе на самом деле гораздо более связаны, чем это может видится на первый взгляд. Обе сферы относятся к социальному восприятию и как любое восприятие социальных объектов ( людей или их образов и отношений между ними) оно опосредуется определенными стереотипами и эталонами сознания. Кроме того, фильмы являются хорошим средством передачи социальных стереотипов как культурно специфических так и общечеловеческих.. В этом смысле они также могут быть использованы как объект кросс-культурных исследований.
Суть семантического подхода заключается в такой интерпретации данных опроса, которая дает представление о более глубинных, смысловых оценочных категориях используемых человеком при восприятии социального мира. Методически это выглядит следующим образом. Испытуемый оценивает какой-то объект по шкале давая качественным характеристикам количественную оценку. ( например оценивая эмоциональную привлекательность или окраску чего-либо в цифрах), но это только первичный результат, который далее подвергается статистической обработке факторного анализа. Факторный анализ позволяет объединить разные более мелкие характеристики в более крупные факторы-категории, которые и интерпретируются как образующие структуры обыденного сознания, или, выражаясь по-другому, структуры стереотипов.
Эти категории-факторы, полученные в результате семантического анализа невозможно определить просто обычным опросом, так как они являются результатом субъективного отражения объектов, при котором неизбежно влияние эмоционального, или ценностного часто неосознанного компонента.
В нашем случае был разработан вопросник, охватывающий разные области семейно-бытовых и гендерных отношений в поведении женщин на примере азербайджанской и русской культур. Это было связано с тем, что в Московском Университете, представляющего из себя многонациональную среду происходило осознание разницы между стереотипами поведения представителей разных культур. У женщин, которые как правило отождествлялись с носителями всего традиционного в культуре, так же как и у мужчин, процессы самоидентификации особенно остро протекают именно в чужой среде. Учитывая одностороннюю либерализацию женщин в Советском Союзе, женская выборка представляла собой особый интерес в кросс-культурных исследованиях. Оценка женского поведения в нашем эксперименте происходила не только самими женщинами, но и мужчинами из вышеупомянутых культур. Это дало возможность изучить не только культурные различия в структуре сознания, но и гендерные. Разработанный нами совместно с ВФ Петренко метод был назван методом множественных идентификаций, так как предполагал оценку отдельных поступков женщин с точки зрения нескольких позиций, среди них Я, моя сестра, моя мать, типичная женщина моего общества, женщина 40 лет назад, женщина через 20 лет, идеал женщины, женщина с неудавшейся судьбой, презираемая женщина, русская, грузинка, литовка. Вопросник включал 90 вопросов – поступков, отражающих разные стороны семейно-бытовой сферы, которые оценивались с точки зрения 14 позиций. Среди вопросов были такие как, послать брачное объявление в газету, курить сигареты. прожить жизнь, не вступая в брак, выйти замуж за иностранца( или представителя другой национальности), считать, что муж должен помогать в ведении домашнего хозяйства, водить машину, вступить с любимым в интимные отношения до женитьбы и др.
В общем было проведено две серии экспериментов. Испытуемыми первой серии были 40 студентoк филологического факультета МГУ русской национальности, и 40- азербайджанского педагогического института pyccкого языка и литературы в возрасте от 20 до 23 лет, не состоящих в браке. Во второй серии количество испытуемых было больше – 60 русских девушек, 60 – азербайджанских, а также 60 мужчин – 30 из Азербайджана, и 30 – русских. В основном это были выходцы из сельских районов. Испытуемый должен был оценить вероятность 90 поступков с вышеперечисленных позиций по 6 балльной шкале, где 0 означает никогда, а 5 – всегда. Результаты эксперимента затем суммировались в обще-групповые матрицы данных, раздельно для русской и азербайджанской выборок. Сопоставление ролевых позиций производилось на первом этапе обработки данных путем вычисления коэффициентов парной корреляции вертикальных столбцов исходной матрицы данных. Исходная матрица данных затем подвергалась процедуре факторного анализа (отдельно для каждой выборки) методом главных компонент. В групповой матрице данных суммарное число делилось на два для удобства сравнения, так что наибольшее значение могло достигать 100, а наименьшее — 0.
Структура обыденного сознания в семантических исследованиях определяется по нескольким параметрам. Первое, это размерность пространства, определяемая по количеству крупных категорий или когнитивная сложность. Второе, это содержание факторов, или основание классификации предмета или социальной действительности принятой в данной культуре и усвоенной индивидом. Третье, это перцептуальная сила признака означает, что более мощные факторы означают субъективно более значимые основания категоризации для данной выборки. И наконец, интер-корреляция выделенных факторов выступает в качестве показателя содержательных связей между категориями индивидуального сознания.
Сопоставление корреляционных матриц до факторного анализа показало, что даже на первый взгляд у женщин двух культур прослеживается общая тенденция близости оценки себя и индивидуального идеала, но различны ориентации общественного идеала. Если в азербайджанской выборке этот идеал близок к женщине прошлого, то в русской – женщине будущего. Это может быть связано с воспринимаемым консерватизмом в азербайджанском обществе, или большем социальном давлении на женское поведение. Кроме того, азербайджанки показали большую близость своих позиций к позиции матери, чем русские.
Факторизация данных позволила выявить основные категории сквозь призму которых воспринимается женское поведение в семейно-бытовой сфере- это категория эмансипированности-традиционализма»и оценки.В фактор эмансипированности вошли поступки курить сигареты, ходить в турпоходы, считать, что лучше развестись с нелюбимым мужем, чем терпеть его ради детей, прожить жизнь, не вступая в брак, вступить в интимные отношения с любимым до женитьбы,бросить учебу ради семьи и др. Поскольку наиболее полярными оказались ролевые позиции женщина через 20 лет и женщина 40 лет назад, то этот фактор был назван эмансипированности-традиционализма.
Другим фактором, более слабым по значимости оказался фактор оценки, в который вошли такие как водить машину, уехать учиться, несмотря на запрет родителей, посещать театр, выставки – на позитивном полюсе, а на негативном – побить ребенка, рассказывать двусмысленные анекдоты, послать брачное объявление в газету, первой завязать разговор с понравившимся молодым человеком и др. Нужно отметить, однако что любой поступок многозначен в своей интерпретации. Например, такой поступок как водить машину может входить в круг эмансипированных поступков и одновременно иметь высокую положительную нагрузку по второму фактору оценки, а такой поступок как изменить мужу в ответ на его измену отнесен к эмансипированным, но имеет отрицательную нагрузку. Факторный анализ позволяет выделить за каждым поступком превалирующий аспект.
На материале русских испытуемых было выделено три фактора. Содержание первого фактора оказалось практически идентичным содержанию этого фактора в азербайджанской выборке. Это говорит о том, что интерпретация поведения как традиционного или эмансипированного совпадает в двух культурах. Были лишь некоторые различия. Например, поступок не впустить в дом друзей мужа которых он привел в дом после ресторана поздно вечером попал в категорию эмансипированных для азербайджанок, но патриархальных и традиционных для русских.
Наряду с общим, были выявлены и отличия в структуре обыденного сознания у представителей двух культур. Некоторые поступки, вошедшие с высоким весом в факторы в азербайджанской выборке, выпали или имели низкий вес в русской. Например, поступок курить сигареты или ходить в турпоходы имели более низкую нагрузку для русских как проявления традиционного или эмансипированного поведения, а скорее проявлением других черт. Субъективная значимость категории эмансипированность-традиционализм высокая для обеих выборок между тем оказалась более значимой для азербайджанской выборки. Большее количество поступков и с большим весом рассматривалось ими под этим углом зрения. Более высокая чувствительность азербайджанок к фактору эмансипированность-традиционализм возможно отражает его большую значимость в культуре в данный период времени.
Вообще наличие фактора отражающего некоторый значимый аспект поведения , в нашем случае, эмансипированность – традиционализм еще не говорит о том, что человек автоматически выбирает поведение соответствующее одному из полюсов фактора, но показывает, что среди многих сторон по которым оценивается тот или иной поступок, данная сторона является существенной по вкладу в выбор. Вторым фактором так же как у азербайджанок оказался фактор оценки, а третий – достаточно слабый, но все-таки значимый фактор, который мы назвали фактором открытости, или общительности.
При общей сходной картине положительной или отрицательной оценки тех или иных поступков для азербайджанок и русских первые делают акцент на интимно-личностной сфере в осуждении поступков в семейно-бытовой сфере, а вторые – на социально неприемлемых формах поведения. Таким образом, в результате первой серии выяснилось, что основными категориями сквозь призму которых происходит восприятие семейно-бытового поведения женщин является фактор эмансипированности – традиционализма и оценки, а сходство факторных структур группировок поступков в русской и азербайджанской выборках говорит о достаточной близости категориальных структур в области межличностного восприятия в данной сфере. Однако помимо общего эксперимент выявил и различия. Для азербайджанок фактор эмансипированности-традиционализма оказался более значимым, чем для русских женщин, то есть большее количество поступков рассматривалось ими с этой точки зрения.
Продолжение следует…
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННЫХ ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ
(Сборник статей)
Баку – 2007
ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ НАН АЗЕРБАЙДЖАНА
источник
http://www.ethnoglobus.com/index.php?l=ru&m=news&id=708