Месяц: Ноябрь 2014

Иран уже решил с Россией всю проблематичную сторону ядерного вопроса, заявил Новости-Азербайджан главный редактор газеты «New Baku Post», политолог Тофик Аббасов.

«После подписания контракта с Россией о строительстве двух ядерных реакторов в Иране с возможным возведением еще шести, мотивация для обеих сторон (Запада и ИРИ – авт.) потеряна. Запад в лице «шестерки» доканчивает бесперспективный процесс, а ИРИ сидит за столом переговоров потому, что 24 ноября было обозначено как последний срок для выработки всеобъемлющего решения. Иранцы всю проблематичную сторону ядерной проблемы решили с Россией», — сказал политолог, комментируя возможность подписания «ядерной сделки» между Ираном и «шестеркой».

Россия 11 ноября подписала контракт на строительство двух ядерных реакторов в Иране с возможным возведением еще шести. Контракт не имеет непосредственного отношения к переговорам, в которых участвуют Россия и США, но отражает намерения Москвы по углублению сотрудничества с Тегераном накануне возможного смягчения санкций Запада против Ирана.

Между тем, 24 ноября, истекает срок, отведенный для достижения соглашения о судьбе иранской ядерной программы на переговорах, в которых участвует Иран и так называемая «шестерка» – постоянные члены Совета Безопасности ООН и Германия.

По мнению политолога, в переговорном процессе нет реальной почвы для компромисса. Запад не уверен в том, что Иран может поменять вектор ориентации и вновь полностью взять курс в направлении Запада, потому как иранцы за все 30 с лишним лет прекрасно освоились в маневрах, настрое западных государств, и главное США.

«Я уверен, что никакого соглашения не будет. Если нынешнее демократическое руководство США  настроено на то, чтобы найти взаимоприемлемую основу, то радикально настроенная часть американского истеблишмента, и главным образом республиканцы, который сейчас контролируют Конгресс и которые беспрекословно лоббируют то, что диктует им произраильское и просаудовское лобби, не желает никаких соглашений с Ираном», — сказал эксперт.

Аббасов считает, что в случае победы на предстоящих президентских выборах в США представителя Республиканской партии новое правительство будет придерживаться жесткой линии, которая будет действовать по принципу диктата и, возможно, даже вернет в повестку дня применение силы в отношении Исламской Республики Иран.

По его словам, сейчас фактически Обама и Керри продолжают начатый процесс, но все идет по принципу инерции.

«Подтверждение тому – недавнее послание главе ИРИ Аятолле Хаменеи, в котором Барак Обама не изложил ничего конкретного. И не потому, что он не хотел, а потому что позиция США раздваивается, и сторонники жесткой линии фактически никоим образом не хотят никаких послаблений для Ирана. Хотя, речь, по сути идет не о послаблениях, а о законном праве, которое укладывается в требования МАГАТЭ и оставляет за Ираном предпосылки для развития ядерных технологий», — отметил собеседник агентства.

Политолог напомнил, что недавно в Москве был подписан двусторонний контракт между Ираном и Россией. Этот документ, по словам Аббасова, «фактически сделал Москву монополистом всей проблематики и даже всех тех спорных мотивов переговорного процесса, которые оставляли шанс для ИРИ для самых тревожных ожиданий, если бы речь могла идти о развитии ядерной энергетики в целях военного применения».

«После подписания договора, который был закреплен подписями главы «Росатома» Сергея Кириенко и главы Организации по атомной энергии Ирана Али Акбара Салехи, иранцы заявили, что потребуются дополнительные консультации с китайской стороной, потому как Китай и Россия оставляли открытыми двери для того, чтобы Иран смог бы вести мирные разработки. Поэтому я думаю, что на переговорах не произойдет ничего значительного, и стороны это прекрасно понимают», — пояснил эксперт.

Аббасов полагает, что «Запад и ИРИ просто решили доиграть эту партию до логического конца»:

«Во-первых, потому что есть большой интерес со стороны мировой общественности к этой проблематике, к тому, как же все-таки завершатся эти переговоры. С другой стороны, там имеются пункты, которые представляют, если и не стратегический, но тактический интерес для сторон. И самое главное, что иранцы не дождались ясности по проблемам санкций, которые были обещаны».

Вместе с тем, политолог отмечает, что у Ирана далеко не безоблачные перспективы в отношении России.

«Здесь тоже есть спорные вопросы и барьеры, которые необходимо преодолеть. Но Иран во многих вопросах, как региональная держава, держит стойку и показывает всем сторонам, что он не является разменной монетой. В этом и заключается вся суть. Иран, если даже и проявляет готовность вести более конструктивные, более перспективные отношения, то он делает все это при условии, что не отказывается от собственной независимой политики, которая за все предыдущие годы закрепила за ним статус регионального лидера», — сказал собеседник агентства.

По его словам, в данной ситуации, когда отношения между Западом и Россией обострены до предела, напряженность все еще продолжается, Иран все-таки более благосклонен к России, в первую очередь, потому что это его сосед. С другой стороны, у них есть единый фронт, с третьей стороны – открываются многообещающие перспективы для совместного отказа от доллара в качестве резервной валюты экономики.

«Наконец, это страны, которые если можно так выразиться, противостоят диктату западных военно-промышленных и промышленно-финансовых транснациональных корпораций, и поэтому у них есть свои виды на будущее мирового рынка, на нефтяную политику в дальнейшем. И это страны, судьба которых, в общем-то, зависит в основном от экспорта углеводородных ресурсов, от состояния конъюнктуры энергетического рынка, и поэтому они и обязаны, и принуждены идти в одном ряду, для того, чтобы выстоять перед лицом активизирующейся санкционной политики США и их союзников», — подчеркнул Аббасов.

В данном случае, отметил он, Китай все более тяготеет к тому, чтобы создать альтернативный пояс.

«В мире уже говорят о том, что Москва, Тегеран и Пекин формируют новый полюс противостояния, но Китай в этом процессе еще не полностью готов, поскольку он завязан на американских поставках, на расширении двустороннего торгового оборота с Вашингтоном. С другой стороны, он выкупает облигации у американцев и т.д. Китай пока еще не может всецело придаться этому процессу. Тем не менее, он склонен оспаривать американскую гегемонию, имея собственные виды на лидерские позиции в мировом масштабе», — считает политолог.

Эксперт добавил, что совсем недавно Китай поставил вопрос в кулуарах ООН о том, что надо ограничить зону полетов американской авиации. Учитывая это, можно предположить, что у Пекина тоже вырабатывается стратегия активного сопротивления для того, чтобы потеснить американцев в мировой геополитике.

Санкционная политика США вряд ли возымеет сокрушительное действие для Ирана и России в будущем, считает Аббасов. Эти страны сумеют переждать валютно-энергетическую бурю, которую спровоцировали американцы, и вывести свои национальные экономики до спокойных берегов

«Более 30 лет Иран живет в условиях жесточайших санкций, но он, как говорится, не загнулся. То же самое и Россия. У нее есть золотовалютные запасы, и две страны, как соседи, могут найти новые площадки для размещения своих интересов, они смогут переждать валютно-энергетическую бурю, которую спровоцировали американцы, и вывести свои национальные экономики до спокойных берегов», — сказал политолог.

Финальный раунд переговоров по иранской ядерной программе между Ираном и шестеркой международных переговорщиков начался 18 ноября в Вене. Переговоры касаются вопросов постановки иранской ядерной программы под международный контроль и подтверждения ее мирного характера в обмен на полное постепенное снятие международных санкций. Все вопросы должны быть согласованы до 24 ноября.

Государства, не имеющие правовой легитимности, утверждают себя не иначе как силой оружия.
Трудно вспомнить, чтобы какой-либо другой регион современного мира сразу подвергался такому бедствию. Это уже не назовешь кризисом – это катастрофа. Арабский Восток рассыпается, задыхается и утопает в крови.

Как пишет известный немецкий эксперт Райнер Герман, «арабский мир находится в самом глубоком кризисе со времени монгольского завоевания в XIII веке и разрушения Багдада в июне 1258 года».

Только в трех государствах этого региона есть национальная идентичность, сохраняется целостность, не видно угрозы распада и существует относительный порядок: в Марокко, Тунисе и Египте. В Ливии государства фактически уже нет, Алжир держится только потому, что население еще не оправилось от ужасов недавней внутренней войны, но рано или поздно взрыв там будет неминуемо, все гадают, как долго сможет армия его предотвращать. К востоку от Суэца «нефтяные монархии» (не столько государства, сколько «племена с флагом») удерживаются в стабильном состоянии, пока есть нефть и газ. Сирию, Ирак и Йемен уже нельзя назвать цельными государствами, о мире и стабильности там давно забыли, прогнозы самые мрачные. Иордания и Ливан буквально висят на ниточке, никто не сомневается, что там зреют перемены к худшему.

Все меняется, но только к худшему

Давно уже обозреватели констатировали одно: арабы жаждут перемен. Там, где долгие годы и даже десятилетия правили диктаторы, ситуация была вроде бы вполне терпимой: никто не умирал с голода, почти никого не казнили, допускалась мягкая, благожелательная оппозиция. Но подспудно нарастало недовольство. Два фактора сыграли здесь важнейшую роль: возмущение несправедливым социальным устройством (это было во всех странах) и кризис модели «национального государства» (там, где существует этническая и религиозная мозаика). Если налицо был только первый фактор, государство сохранялось: Египет, Тунис с их однородным арабским и суннитским населением. Исключением стала Ливия, тоже однородная, но лишенная осознания общей исторической судьбы, без которого не может сложиться нация. А там, где к социальному протесту добавлялось то, что на английском языке называется sectarianism (у нас – этнической или конфессиональной неоднородностью), – там уже ничто не могло предотвратить крах государства. Сирия и Ирак гибнут, в Ливане, Иордании и Бахрейне напряженность нарастает.

В стабильных по видимости государствах с авторитарными режимами власть находилась в руках немногочисленных коррумпированных буржуазно-бюрократических элит, опиравшихся на армию, аппарат госбезопасности и СМИ. Исторически они были обречены. Надуманные, фальшивые термины, такие как «оранжевые революции» или «американские проекты», только затемняют суть дела, затрудняют, например, понимание причин так называемой арабская весны. Социальное недовольство росло по ряду причин.

Во-первых, новое поколение уже не желало терпеть то, что готовы были переносить родители, малограмотные и согласные смириться с произволом и социальной поляризацией («лишь бы не было войны»). Развитие новых информационных технологий, особенно Интернета, знакомство с зарубежными идеями способствовали росту бунтарских настроений среди образованной молодежи, а именно она стала мотором революционного движения. «Надоело! Не верим! Не боимся!» – вот что фактически было лозунгом молодых людей, вышедших на улицы городов в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии. Недовольство было направлено прежде всего против самой верхушки правящей элиты; семья правителя, бесчестная и вконец обнаглевшая, персонализировала прогнившую систему. А когда «семья» ответила огнем, как в Ливии и Сирии, или хотя бы угрозой огня, как в Египте и Тунисе, события стали развиваться лавинообразно.

Во-вторых, на людей все более удручающе действовала внешнеполитическая ситуация: испарился энтузиазм, исчез арабизм с его восторженными ожиданиями единства, выявились некомпетентность, мелкотравчатость правителей, всем стали известны склоки и раздоры между правящими кругами арабских государств, интриги и заговоры. Только презрение могла вызвать абсолютная неспособность правителей добиться хоть какого-то прорыва на «палестинском фронте», занять четкую реалистическую позицию в отношениях с Израилем.

Все это и породило арабскую весну. Результаты? Пока в выигрыше только Тунис: исламисты проиграли выборы. В Египте мало что изменилось. Главное, сохранилось то, что египтяне называют «глубокое государство», то есть господствующий альянс армии, спецслужб, бюрократии и сросшейся с властью буржуазии. В кресле президента вместо престарелого генерала – молодой маршал.

А вот к востоку от Суэца все поменялось радикально.

Власть конфессиональных групп

Еще недавно говорили: подумать только, почти сто лет прошло, а искусственно созданные арабские государства существуют. Издавна шутили, например, по поводу того, что Трансиорданию (нынешнюю Иорданию) создали Уинстон Черчилль и полковник Лоуренс за коньяком и сигарами с помощью циркуля и линейки.

Действительно, ведь когда рухнула Османская империя, остались «на улице» целые общности, древние, с собственной идентичностью, часто не укладывавшейся в границы новых наспех образованных государств. Раньше, при турках, особых проблем не было: люди идентифицировали себя как «сунниты из Мосула» или «шииты из Басры», «алавиты из Алеппо» и т.д., а верховная власть принадлежала султану, он же был халифом, повелителем всех правоверных мусульман, и никому не было обидно. Если бы сто лет тому назад жителя Средней Азии спросили, кто он такой, в ответ вряд ли прозвучало бы «узбек» или «таджик», скорее «мусульманин из Бухары (Ташкента, Ходжента)». Но когда Лондон и Париж делили между собой бывшие османские земли, то думали лишь о том, кому, например, достанется мосульская нефть. Победила Англия. А судьба курдов никого не волновала. Прежде они жили, как и арабы, под властью турецкого правителя и главы мусульманского мира, а теперь из них сделали подданных арабского короля.

Сирийской Арабской Республики больше нет. Лицо президента Асада топчут ногами. Фото Reuters

У арабов в течение многих десятилетий сохранялась унаследованная от османов религиозная терпимость. Сначала была освободительная борьба против британцев и французов, затем движение за арабское единство, попытки двинуться в сторону социализма, военные перевороты, наконец, противостояние Израилю. И только когда все эти судорожные движения оказались безуспешными, наверх вышла проблема идентичности, прежде всего суннитско-шиитские противоречия.

Жители арабских стран никогда не ощущали себя гражданами, только подданными. В арабском языке понятие «гражданин» выражается через слово «муватын» (от «ватан», родина), это скорее «соотечественник». Одно дело быть подданным султана, повелителя правоверных (он турок, но это неважно, ислам не признает национальных, этнических различий, есть только мусульманская «умма», общность). Другое дело – быть подданным президента, избранного большинством; если ты относишься к меньшинству, кто он для тебя? Кстати, ведь не случайно монархи держатся (Иордания, Марокко, Саудовская Аравия, страны Залива), в то время как президенты летят вверх тормашками один за другим.

И вот лояльность жителей стала переноситься с государства к общине, к своей конфессиональной общности. Для суннитов Ирака сирийские сунниты – это свои, а иракские шииты– чужие, если даже не враги. Защиту, покровительство гораздо лучше, надежнее искать у единоверцев, а не у правительства в столице. Центр тяжести – пока только в Ираке и Сирии – переместился с уровня государства на уровень локальной общности, часто даже секты. И люди уже ощущают себя, как и их предки, мосульскими суннитами или алавитами из Алеппо. Разница в том, что в те, прошлые, времена над всеми ними стояла мощная имперская власть, не допускавшая войн между общинами. Это, разумеется, относится не только к арабскому миру; в Британской империи цейлонские сингалы и тамилы, а в СССР армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы никогда не могли бы довести свои взаимоотношения до уровня настоящей войны. Распались империи – и появился «матрешкин национализм»: внутри одной освободившейся от имперского господства власти поднималась, требуя независимости, другая.

Особую остроту эта проблема приобрела именно в странах поликонфессиональных. В Египте, если не считать коптов-христиан, все жители – сунниты; то же и в Тунисе. Кровь пролилась и там, но в несравненно меньшем масштабе, чем в Сирии и Ираке. Видимо, можно говорить о национальной идентичности египтян и тунисцев, даже о формировании нации. «Я египтянин» – звучит убедительно. «Я иракец» – нет. Правда, в 1980-х годах иракцы-шииты воевали против своих иранских единоверцев не хуже, чем сунниты. Но там уже действовали тысячелетние недружественные отношения между арабами и персами; патриотизм, государственный национализм оказались сильнее религиозного родства.

Кстати, о войне. Отчетливо видна разница между «правительственными» армиями и ополчениями, образованными на общинной или «сектовой» основе. Армия Башара Асада больше трех лет не может справиться с повстанцами, не имеющими тяжелого вооружения. Иракская армия вообще позорно бежала из Мосула при появлении джихадистов. Хорошо воюют суннитские экстремисты, включая ИГ («Исламское государство»), равно как курды и ливанские шиитские отряды «Хезболлах». И это понятно: они воюют за своих, а не за власть в столице. А солдаты правительственных войск не чувствуют себя гражданами. По большому счету государственные образования оказались несостоятельными.

Суннизм и шиизм… Можно сколько угодно удивляться: подумать только, разногласия о том, кто будет наследником «повелителя правоверных» Мухаммеда, сейчас, спустя чуть ли не 1,5 тыс. лет после него, порождают такое кошмарное кровопролитие. Но тут уже ничего не поделаешь. Вот уж где действительно дело не в религиозных разногласиях или теологических спорах, а в том, что на протяжении всех этих сотен лет у представителей обоих толков ислама накапливалась ненависть друг к другу: дискриминируемое шиитское меньшинство мусульман не простит обид и унижений, а суннитов не заставишь отказаться от внушенного еще в детстве убеждения в том, что шииты – в лучшем случае еретики и отступники, а в худшем – враги ислама. И сейчас ясно, что так называемые sectarian identities никуда не девались, они существовали все время, скрытые и подмороженные, и никакие перемены и революции не смогли устранить или даже ослабить это органическое разделение общества.

Без осознания важности суннитско-шиитского противостояния нельзя сегодня понять, почему бесчинства мракобесов из «Исламского государства» не вызывают особого возмущения среди суннитского населения Ирака и Сирии (а возможно, и немалой части жителей Иордании и Саудовской Аравии). Да, жестокие ребята, но ведь свои. Пленных убивают – а что, шииты этого не делали?

Привлекательность экстремизма

Но для понимания того, почему сейчас молодые мусульмане из 80 с лишним стран нахлынули на территорию ИГ, надо учесть и более общие факторы.

Откуда взялся транснациональный исламистский терроризм?

Факт остается фактом: наиболее безжалостные, массовые акты террора в нашу эпоху совершаются людьми, называющими себя мусульманами. Несерьезно отмахиваться от этого при помощи рассуждений, к которым прибегают некоторые российские служители ислама: «Террористы – это не мусульмане, ислам запрещает террор», и т.п. Почему же, однако, террористы выходят главным образом из среды приверженцев именно ислама, а не любой другой религии?

Гипотеза о том, что главная причина – нищета и террористами становятся обездоленные, голодающие юноши, не нашла себе подтверждения точно так же, как и надежда на то, что экономическое развитие, рост благосостояния ведут к уменьшению радикализма.

В третьей суре Корана Аллах, обращаясь к мусульманам, называет их «лучшей из общин, которые созданы для рода человеческого». Мусульмане привыкли считать себя особой общностью, как бы избранной частью человечества. И справедливость требует, чтобы мусульмане занимали в мире высшее, доминирующее место. А действительность показывает совершенно обратное: в мире властвуют, задают тон другие. Сила, мощь, влияние – не у исламского сообщества, а у Запада.

Вот это и порождает ощущение господствующей в мире несправедливости. Стремление покончить с унижением, возродить достоинство – это первая причина того психологического дискомфорта, который порождает экстремистские настроения в мире ислама. Фундаменталисты (по-арабски салафиты) утверждают, что первопричиной всех бед мусульманского мира был отход от истинного праведного ислама, рабское копирование систем, созданных чуждыми цивилизациями и приведших к порче нравов, упадку традиционных ценностей, коррупции. Зазвучал лозунг «Братьев-мусульман»: «Ислам – вот решение».

Имитация западных образцов жизни, вестернизация объявлены главным злом. Категорически неприемлема светская модель общества. Не годятся ни демократия, ни парламентаризм («законы издал Аллах, как могут люди, пусть избранные в парламент, осмеливаться подменять его в законотворчестве?»). Абсолютно невозможно согласиться с тем, что может существовать, как в христианстве, целая сфера жизни, не подконтрольная религии. «Богу богово, кесарю кесарево» – о такой формуле не может быть и речи. Женщина юридически может быть равноправна, но реально ее роль в обществе не может быть приравнена к роли мужчины.

Приходится констатировать: перед нами фундаментальная разница в системе ценностей.

А если прибавить к этому возмущение, вызванное вооруженными интервенциями Запада, и, что болезненнее всего, непреходящее ощущение унижения от неспособности создать палестинское государство со столицей в Иерусалиме (а ведь это «Аль-Кудс», священный город), то становится понятно, почему идеи радикального исламизма импонируют даже тем арабам, которые не одобряют тактику террора и смертников-шахидов. Люди верят, что надо защищать ислам, находящийся под угрозой.

Правда, и здесь надо видеть пределы возможностей экстремистов. Ведь даже «умеренные исламисты» не смогли прийти к власти ни в Египте, ни в Тунисе, пусть даже на первых свободных выборах и вырвались вперед. Хотя бы в своем отношении к исламистам народ оказался достаточно разумным и способным отличать цивилизацию от варварства. Что же касается конкретно «Исламского государства», то, возможно, надежды приходится возлагать прежде всего на то, что джихадисты – сами себе злейшие враги, их зверства и бесчинства в конце концов оттолкнут от них основную массу населения арабских стран.

Каков же может быть вывод? Впервые за много столетий арабский мир может хотя бы попытаться самостоятельно определить свой путь развития, не считаясь со Стамбулом, Лондоном, Парижем или Вашингтоном. Прошли времена, когда в столицах великих держав решали, кто в какой арабской стране будет править. Сейчас уже и Вашингтон (после Афганистана и особенно Ирака) осознает, насколько горькими могут быть плоды гегемонизма и унилатерализма. Недаром бывший министр обороны США Роберт Гейтс сказал, что любой будущий человек на этой должности, который посоветует президенту послать американские войска в Азию или Африку, должен быть отправлен на обследование к психиатру.

Несколько десятилетий тому назад ключевыми словами в дискурсе на тему о Ближнем Востоке были: на Западе – демократизация, права человека, усвоение универсальных (фактически западных) ценностей, у нас – общедемократическая программа, единый фронт, революционная демократия. Слово «демократия» – и тут и там. Как же все ошибались! Сейчас ключевые слова звучат мрачно и зловеще. А перспективы в отношении «прогрессивного поступательного развития, процветания арабского мира» в условиях мира и безопасности выглядят весьма неблагоприятными.
Об авторе: Георгий Ильич Мирский – заслуженный деятель науки РФ.

21.11.2014

В этой и последующей части, приведены цитаты из трудов мусульманских арабоязычных средневековых авторов, а также упоминание Азербайджана в Священном Коране. Учитывая то, что имена одних и тех же авторов в различных переводах и изданиях с арабского языка иногда могут отличаться, решено было сохранить оригинальность переводов, но при этом в скобках будут даны унифицированные версии имен или географических названий.

Территории Азербайджана на Кавказе – до Дагестана и севернее указаны и в многочисленных арабоязычных источниках. В трудах арабских авторов IX-X вв. ат-Табари и Масуди (ал-Масуди), описывавших царствование сасанидского Ануширвана (шахиншах из династии Сасанидов, правивший 531-579 гг.), говорится, что тот разделил свое государство на четыре больших сатрапии, одной из которых был Азербайджан и соседняя с ним «страна хазар». [Al-Thaha’alibi. Histoire de rois de perses; Bal’ami, т. II] Общеизвестно, что Хазария или страна Хазар достигала северо-западного побережья Каспия, до Дербента, где и граничила с Азербайджаном. Арабский историк ат-Табари также сообщает, что здесь сасанидский правитель Фируз основал город «в области Азербайджана, названный им Шахрам-Фируз». [АТ-ТАБАРИ. ИСТОРИЯ ПРОРОКОВ И ЦАРЕЙ. Шмидт А. Э. Материалы по истории Средней Азии и Ирана // Ученые записки института востоковедения, Том 16, 1958]

Кстати в этом сочинении ат-Табари описываются события VI века, где упоминаются тюрки, их правители «хаканы», а к тюркским народам причисляются эфталиты, хазары и др. создавшие мощные государственные образования на территории Кавказа и Передней Азии. Другой средневековый арабский хронист Масуди называет хазар «тюркскими савирами» [Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962], а арабские авторы Балазури и Ибн ал-Асир, город Кабалу именуют «Хазар» [Ал-Баладзори. Книга завоевания стран. Пер. П. К. Жузе, — Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1927; «Тарих ал-Камиль» Ибн ал-Асира. Материалы по истории Азербайджана. Баку, 1940; СМОМПК, Выпуск. 31 (1903)]. По заключению знаменитого советского востоковеда А. Крымского, город Кабала/Хазар был центром савирских поселений в Азербайджане. [165, 295] По мнению советских историков, савиры (сабиры) и хазары составляли одно и то же военно-политическое объединение. [Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962] То есть, издревле и в период раннего средневековья, тюркские народы составляли костяк и элиту государства Кавказская Албания, территория которого охватывала в том числе Азербайджан и часть Северного Кавказа. Именно поэтому вышеприведенные арабские средневековые источники в числе албан и во главе албанских объединений в Азербайджане указывают тюркские народы и правителей.

Возвращаясь к поднятой теме территорий Азербайджана, на основе вышеприведенных древних источников можно сделать вывод, что в VI веке Азербайджан простирался до страны хазар (ныне Северного Кавказа). Далее отмечается, что сасанидский царь Ануширван заключил союз с народом, называемым Чор, обитавшим в восточной оконечности Кавказа по соседству с «проходом Чор» (Дербентом), победил тюркские народы банджар, баланджар (так называли булгар – Р.Г.) и другие народы, когда они вторглись в Армению, а уцелевших из них, в числе 10 /тысяч/, поселил в Азербайджане. [Артамонов М.И. История хазар. Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962] Отметим, что следы тюркских народов булгар – баланджар можно и сегодня повсеместно встретить ныне в топонимах Азербайджана, в частности в Баку есть район Баладжары.

Норвежский историк-востоковед Петер Кристенсен, в своей книге, посвященной истории, культуре и территориям древних иранских государств V-XVI вв., отмечает, что Азербайджан издревле занимал территории и на Кавказе. В своем исследовании, на основе анализа древних персоязычных, арабоязычных и иных источников он чертит исторические территории Азербайджана, которые начинаются южнее Хамадана (Иран), на западе охватывают часть Армении, на севере простираются выше Дербента, а на востоке граничат с Каспием. [Peter Christensen. The Decline of Iranshahr: Irrigation and Environments in the History of the Middle East 500 B.S. to A.D. 1500. – Copenhagen: Museum Tusculanum Press, University of Copenhagen, 1993]

Об Азербайджане, его территориях и народах, населявших эти земли издревле, имеется огромное количество арабских и мусульманских источников. Однако мало кто знает, что и в Священном Коране есть несколько упоминаний, связанных с землями и народами Азербайджана. В Священном Коране говорится об обитателях Ар-Расса (название реки Араз (Аракс) и междуречья Араза и Куры – Р.Г.), находящегося, согласно толкованию мусульманских ученых, в Азербайджане: «И народ Нуха, когда они обвиняли во лжи посланников, Мы потопили их и сделали для людей знамением и уготовали неправедным мучительное наказание, – и Ад, и Самуд, и обитателей ар-Расса, и поколения между этим многие. И всем им Мы приводили притчи, и всех Мы погубили гибелью». [Коран, 25: 38-39]

 «И до этих мекканских неверных многие народы не уверовали, отвергнув посланников: и народ Нуха, и обитатели ар-Расса (обладатели колодца), и Самуд, и Ад, и Фараон, и народ Лута, и жители аль-Айки, и народ Тубба – все они отвергли своих посланников, поэтому они заслужили гибель, которую Я им обещал». [Коран, 50: 12-14]

Мусульманский ученый Ибн Касир (1302 -1373 гг.), приводя в своем труде «Кисас аль-анбийа» эти аяты Корана, дает толкования к ним. Также Ибн Касир приводит хадисы, согласно которым Ар-Расс – это колодец или же город в Азербайджане: «Сообщается, что Ибн-Аббас сказал: «Ар-Расс – это колодец в Азербайджане». [«Рассказы о пророках» («Кисас аль-анбийа») Исмаил ибн Умар ибн Касир аль-Кураши аль-Бусрави ад-Димашки, Том I. (Перевод Нирша В.М.), Баку, изд-во «Шерг-Герб», 2011; Фахруддин aр Рази: Ат Тафсир уль Кябир, Даруль Фикр: 1401/1981, т. 9, № 15173. Достоверный хадис] В смысловом переводе Корана, сделанном авторитетным в исламском мире Университетом аль-Азхар, по поводу ар-Расс в тафсире сказано: «Ар-Расс – богатая долина, жители которой поклонялись идолам. Аллах послал к ним Своего посланника Шуайба – мир ему». А мусульманский географ IX века ибн Хордадбех, в своем труде «Книга путей и стран» [Ибн Хордадбех. «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик» («Книга путей и стран»), (пер. Н. М. Велихановой) М. 1986], конкретизируя, считает это место – городом Байлакан в Азербайджане: «Это то самое место «слияния двух людей», о котором упомянул Аллах Великий и оно считается святым (Выражение из Корана, XVIII, 59.) [Коран, 28: 59]. Здесь Аррас и ал-Курр соединяются. Между ними находится город ал-Байлакан. Соединившись, они текут, пока не впадают в море Джурджана…». [Коран, 136; 72, 114]

Цитируя древние источники, нельзя было обойти другое упоминание Азербайджана в Священном Коране, о чем знает только узкий круг мусульманских ученых и толкователей Корана. Уважаемый и авторитетный в исламском мире муфассир – толкователь Корана, имам Тахир ибн Ашур Малики (1879 – 1973), переводя смысл одной из ранних мекканских сур Корана, отмечал, что в выражении: «…и ковры разостланы» [Коран, 88: 16]  словом «ковры» (по арабск. «Зарабийу») обозначают изготавливаемые именно в Азербайджане особые ковры из мягкой и крашенной шерсти.

Рис. № 4

Ибн Ашур пишет, что слово «зарабийу» является не арабским, происходит от «Азрибийа», которым обозначали все азербайджанское: «Слово «Зарбийа» относится к Азербайджану, являющемуся одной из стран персидских и бухарских» (тюркских – Р.Г.), Тем самым также мусульманский ученый дает знать, что Азербайджан является персо- и тюркоязычной страной. Ибн Ашур констатирует, что слово «азрибийа» со временем в арабском языке с целью упрощения стало произноситься, как «зарбийа», поскольку является не арабским и пришлым в этот язык. [«Биографии азербайджанцев в арабских источниках вплоть до X века», (на арабском языке), составитель: Насиров С.Р. — магистр арабского языка и литературы, Университет аль-Азхар, Каир (Египет), 2011. (частичный пер. на русский – Рзаев Х., Шахгусейнов Э., Алиев Ш.)] Особая благодарность исламскому ученому Сеймуру Насирову, который в своем уникальном исследовании на основе средневековых арабских источников и авторов собрал эти и другие малоизвестные факты об Азербайджане. Большое спасибо арабисту Шихали Алиеву, который для моих статей сверил и отредактировал переводы текстов с арабского языка.

Отметим, что целый ряд средневековых исламских ученых высоко оценивали роль и вклад Азербайджана в культуру и науку. Выдающийся исламский ученый XIII века Хафиз Абу Тахир ас-Салфи говорил: «Страна Азербайджан в области науки и литературы на востоке подобна Андалусии (могущественному в средневековье Кордовскому халифату на территории Испании – Р.Г.) на западе…», [Указ. соч.] Великий мусульманский ученый IX века, толкователь Корана, исследователь хадисов ибн Кутайба живший в Багдаде отмечал: «Абу Йагзан, ссылаясь на Джувейрию, вспоминал, что: в городе нет ни одного поэта из стихотворцев народных песен (мугам), который не был бы родом из Азербайджана». [Указ. соч.; «Поэзия и поэты», Абу Мухаммед Абдалла бен Муслим ибн Кутайба (на арабском). Исследование Ахмеда Шакира, изд-во Дом знаний, Египет: 577]

Подробно об Азербайджане и его провинциях, включающих в себя, в том числе нынешнюю Армению, писали средневековые арабские авторы: Абу Мухаммад Ахмад Ибн А’сам Аль-Куфи в «Китаб ал-футух», Джалаладдин ас-Суйути в «Тадриб-ур-Рави», Йакут ал-Хамави в «Му’джам ал-булдан» [Йакут ал-Хамави. Му’джам ал-булдан. Т. VIII, Каир, 1906], Ахмад аль-Балазури в сочинении «Китаб Футух аль-Булдан» и другие авторы. О провинциях Азербайджана, его население и  ареале писал средневековый персидский ученый Хамдаллах Мустави Казвини в «Нузхат ал-кулуб». Азербайджан описан в труде известнейшего арабского историка IX века Ибн Хишама, автора наиболее популярного в исламском мире «Жизнеописания Пророка». Ибн Хишам приводит факты о территории и древнем тюркском населении Азербайджана в труде «Книга корон о химьяритских царях». Об Азербайджане и его населении приводили достоверные хадисы такие величины как имам Аль-Бухари в своем сборнике «Аль-джами‘ ас-сахих» и Муслим ибн ал-Хадджадж в «аль-Муснад ас-Сахих», которые являются наиболее авторитетными источниками в исламском мире. Об Азербайджане приводит хадисы исламский ученый Аль-Хейсами в «Маджма‘ аз-Заваид».

Карта исторического Азербайджана норвежского востоковеда Петера Кристенсена

Ризван Гусейнов

Cпециально для 1905.az

12 ноября министр промышленности и коммерции Исламской Республики Иран Мухаммад Ризо Нематзаде в ходе выступления на международной конференции Исламской корпорации по страхованию инвестиций и экспортных кредитов выступил с интересной инициативой. Речь идет о предложении Ирана по созданию единого рынка мусульманских стран.
Что скрывается за данным намерением, какие цели преследует Иран, а главное, чем это грозит России и ее среднеазиатским союзникам? Самое время дать ответы на данные вопросы.

35 лет под санкциями

Тегеран научился жить и развиваться под санкциями: Иран занимает третью строчку в мировом рейтинге производителей цемента, четвертую по нефтедобыче и седьмую по производству битума. Потому мотивы Ирана по созданию ЗСТ с исламским миром понятны: республика уже 35 лет находится под санкционным прессом Запада, и очевидно, что продление санкционного режима Вашингтоном отнюдь не свидетельствует о намерении США перейти от конфронтации к дружбе с Тегераном.

Кроме того, перспективы успешного завершения переговорного процесса исламской республики и так называемой «шестерки» по ядерной проблеме Ирана до сих пор не ясны.
Очевидно, что ключевое требование Тегерана – одномоментное снятие всех санкций невозможно не только по процедурным причинам, но и потому, что США санкции снимать не намерены. Также нет гарантий успеха в деле восстановления торговых отношений.
Не в интересах США мириться с Ираном, который является мостом, связующим уже бурлящий Ближний Восток с закипающей Средней Азией. Цель США — затянуть время для переговоров, уничтожить ближайшего союзника России и Ирана — Сирию, — а заодно и избавиться от Тегерана, всячески препятствующего разрастанию подконтрольных боевикам ИГ территорий.

Стало быть, мира между Вашингтоном и Тегераном быть не может: дружба ягненка и волка еще ни к чему хорошему не приводила. Следовательно, у аятолл, осознающих масштаб стоящих перед ними угроз, нет иного выхода, кроме как воевать, причем не только в гибридных войнах, но и самых что ни есть классических. Пока война идет на территории Ирака и Сирии, но Тегеран принимает в ней активное участие.
А так как войны являются крайне затратными мероприятиями, а персы и их потомки всегда были весьма амбициозными, то ресурсов для выживания много никогда не бывает.

Прорыв изоляции посредством торговли

Очевидно, что противники Ирана — арабские монархии — выступят противниками инициативы по созданию единого рынка мусульманских стран, а потому глобальная цель с объединением рынков всех мусульманских стран является утопией. Куда реалистичнее рассмотреть данную инициативу как попытку ускорения процесса создания зон свободной торговли Ирана со своими соседями.
Во-первых, из-за санкций пострадала торговля Тегерана и Анкары, которую теперь представители двух стран пытаются не только вернуть до предсанкционного уровня, но и развить.

Во-вторых, предпринимаются попытки по углублению торговых отношений с расколовшимся Ираком. Так, на границе Ирана и Курдистана, ставшего де-факто независимым, в приграничном городе Пенджвине начнет функционировать зона свободной торговли. А в конце октября стало известно о намерении Ирана и Ирака подписать комплексное соглашение о торговле, которое позволит увеличить товарооборот с 6 до 30 млрд долл.
Аналогичные процессы идут и на пакистано-иранской границе. 5 апреля представители Тегерана и Исламабада заявили о возможности созданию двух новых зон приграничной торговли, а заодно принялись решать проблему безопасности совместной границы. В апреле парламентом Ирана был ратифицирован договор о сотрудничестве в области безопасности.
Однако наибольшего прогресса Тегеран достигнул в переговорах с Азербайджаном.

Иран рубит коридоры в Европу и Азию

По итогам государственного визита Хасана Роухани в Баку был подписан пакет документов, в частности меморандумы о взаимопонимании в энергетике, экономике, высоких технологиях, а также по упорядочению приграничных рек.

Сам Азербайджан рассматривается Ираном как мост, с помощью которого исламская республика может выйти на рынок Европы.
«Мы можем объединить наши мосты от Оманского залива, Индийского океана до Азии и Европы. Посредством Азербайджана и Кавказа мы можем соединиться с Европой. А Азербайджан посредством Ирана может соединиться с южными коридорами и океанами. Мы должны лучше использовать этот коридор, воспользоваться им, еще больше расширить его и стремиться к тому, чтобы, помогая друг другу, добиться строительства и соединения железных дорог Газвин-Решт и Решт-Астара. Чтобы посредством этого коридора мы вышли к Черному морю, Европе и России, присоединились к их системе железных дорог. Мы должны сотрудничать в этой области», — заявил Хасан Роухани.
Примечательно, что ранее пресса писала о намерении Ирана заключить договор о свободной торговле с Арменией, однако дальше переговоров дело, по всей видимости, так и не продвинулось, по крайней мере, никаких сведений о серьезном прогрессе автору найти не удалось. Хотя создание подобной зоны свободной торговли в интересах двух стран: Армения смогла бы компенсировать последствия азербайджано-турецкой блокады, а Иран — нарастить товарооборот.

Однако в действительности прогресс достигнут только в сфере налаживания железнодорожного сообщения между Ереваном и Тегераном. Продолжается подготовка к вводу в эксплуатацию железной дороги Иран-Туркменистан-Казахстан.
Если попытки Тегерана по прорыву экономической и политической изоляции увенчаются успехом, то это даст шанс постепенно стабилизировать как Ближний Восток, так и регион АфПака и Средней Азии. Заодно в перспективе станет возможным связать воедино реализуемый Россией, Китаем и республиками Средней Азии проект нового Шелкового пути, а также кольцевой железной дороги вокруг Каспия и одноименной ЗСТ.

А теперь самое время понять, что с этого России и ее союзникам, а также стоит ли опасаться активности Ирана в сфере экономики.

Враг моего врага – мой друг

Во-первых, у Евразии и Ирана общий враг — США и вскормленные ими исламисты, которые стараниями Вашингтона приблизились к 2 млрд долл. годового торгового оборота.
Во-вторых, и Россия, и Иран фактически уже ведут войну с радикальным исламом. Если Москва поддерживает Дамаск и Багдад системами вооружений, то Тегеран уже давно помогает войсками, следовательно, чем больше исламистов будут захоронено в песках Ирака, тем меньше их придет в Среднюю Азию и Россию.
В-третьих, отношения Москвы и Тегерана, подписавших контракт по строительству в Иране 8 ядерных реакторов, стали более чем стратегическими, а количество точек соприкосновения между странами возросло на порядок.

В-четвертых, Иран является одной из немногих стран, проводящих в регионе конструктивную политику, а потому усиление союзника никак не противоречит интересам России.

***
Пожалуй, единственная угроза интересам России со стороны Ирана — начало продаж иранского газа в Европу — купируется атомными контрактами и грядущей полной зависимостью Тегерана от поставок ядерного топлива. Впрочем, Хасан Роухани уже заявлял, что Иран не намерен становиться конкурентом России и выходить со своим газом на европейский рынок.

Иван Лизан
17.11.2014

…На самом деле, вот, даже и не знаю, как это комментировать: президент США Барак Обама направил письмо в конгресс, в котором уведомил этот самый конгресс о продлении санкций против Ирана еще на год.

Об этом «городу и миру», как водится, сообщила пресс-служба Белого дома.

А ровно за день до этого Россия и Иран подписали в Москве пакет соглашений на строительстве все в том же Иране восьми ядерных энергоблоков, что для российского «Росатома» является на сегодняшний день крупнейшим зарубежным проектом.

Обе новости, в общем-то, вроде как экономические, но было бы смешно отрицать в том числе и их политическую составляющую: уж очень много в последнее время говорилось о том, что после Женевских соглашений США «обязательно договорятся с аятоллами» и Россия будет из региона неизбежно, как минимум, «вытеснена». Причем вытеснена за счет иранской нефти и газа под мудрым руководством США, которые были вроде как готовы сделать Тегеран едва ли не своим «главным союзником в регионе (намеки на эту тему поступали, по крайней мере, из Вашингтона настолько регулярно, что даже порядком напугали, к примеру, тот же Израиль). И еще Россия будет порядком ослаблена.

Ну что тут можно сказать. Результат в общем-то «на лице».

«Аятоллы», ко всеобщему «западному» удивлению, не захотели играть роль «благодарных туземцев» и предпочли лукавым ребятам из Белого дома куда более близких географически и надежных политически ребят из Москвы и Пекина: это, в принципе, стало ясно уже безусловно не сегодня, но сегодня данные предпочтения были оформлены юридически.

Тут все просто.

«Атомная сделка» Тегерана и Москвы рассчитана минимум на десятилетия (там, внутри, помимо всего прочего предусматривается еще и закупка российского ядерного топлива, его последующая утилизация и, частично, техническое обслуживание на всем «протяжении» контракта). И все эти десятилетия высокие договаривающиеся стороны так или иначе обязаны поддерживать если уж и не откровенно «дружеские», то хотя бы деловые, партнерские отношения. Иначе, учитывая «тонкость» работы в атомной отрасли, юридически-обязательный контракт вряд ли будет иметь какое-то серьезное практическое значение.

И более того: раз уж развитие атомной энергетики позволяет Исламской республике высвободить из внутреннего потребления довольно серьезные объемы традиционных энергоносителей для экспорта, то (даже не сомневаюсь) стороны договорились и о согласованной экономической политике и в этой сфере. Иначе атомный контракт был бы куда менее выгоден Российской Федерации, а «Росатом», при всех его достоинствах и недостатках, — компания все-таки государственная.

А это позволяет вполне определенно констатировать: данная сделка носит отнюдь не только экономический, но и вполне себе геостратегический характер. И, более того, является только одним из элементов выстраивающихся стратегических партнерских отношений. Иначе, повторюсь, в такой «деликатной» сфере, как сотрудничество в области ядерной энергетики, не получается просто «математически». Слишком много факторов, которые при любых видах «взаимоотношений», кроме «партнерских», могут данную сделку едва ли не в любое время сорвать.

В общем-то, повторюсь, — в этом нет ничего удивительного: Иран, несмотря на то (тут не надо обольщаться), что является довольно «сложным партнером», имеет весьма схожие с российскими стратегические интересы в регионе. Плюс ни нам, ни персам не нравится тот пылающий на Ближнем и Среднем Востоке «костерок», куда так активно подкидывают «дровишки демократии» адепты западной цивилизации.

Так что, думаю, — договоримся.

По крайней мере, по «китайскому варианту»: мы слишком разные и ментально и цивилизационно, чтобы быть «единым целым», да никто на это и не претендует и не навязывает друг другу свои «обязательные стандарты» в сфере внутренней общественной жизни. Но доброжелательными и надежными по отношению друг к другу соседями и взаимовыгодными партнерами мы быть способны вполне…

Дмитрий Лекух
Родился в 1965 году. Выпускник Литературного института имени Горького. Литератор, журналист, предприниматель. Автор нескольких книг о движении футбольных фанатов в России («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства», «Я русский»). В недавнем прошлом активный участник крайне-правого крыла движения фанатов московского «Спартака».
16 ноября 2014

Источник — odnako.org

Встреча глав государств Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, завершившаяся в Пекине, была крайне важна для России. АТЭС – это более половины мирового промышленного производства, около сорока процентов населения Земли. Осталось лишь понять, почему прошедшему саммиту в Москве придавали особое значение.

Ведь найдутся скептики, которые справедливо напомнят: решения всех встреч и саммитов АТЭС не носят обязательного для участников характера, они лишь выражают свое мнение, которое, в принципе, ни к чему не обязывает. Да и нет там у нас некоего права решающего голоса, которое позволяло бы России принимать нужные ей решения. Другое дело – Совет Безопасности ООН, где Москва обладает правом вето и применяет его в последнее время гораздо чаще, чем раньше.

И все же нельзя говорить о том, что можно легко игнорировать положения различных документов, принимаемых в ходе форумов АТЭС: порой они разрабатываются несколькими крупными государствами, и конфликтовать с ними рискнет далеко не каждый.

Еще один, не очень известный нюанс функционирования АТЭС заключается в том, что в организации представлены не сами страны, а их экономики. Давайте поймем: не всех участников это радует, а сделано все было по настоянию Запада, учредившего АТЭС в конце восьмидесятых годов. Именно эта лазейка и помогла в 1991 году Тайваню и Гонконгу войти в ряды АТЭС. Пекин тогда не возражал, резонно надеясь, что подобный формат взаимодействия позволит ему активизировать экономическое сотрудничество со своей мятежной провинцией. Но Запад вовсе не намерен останавливаться на достигнутом: наши «партнеры» по сей день вынашивают планы принять в АТЭС… российский Дальний Восток в качестве отдельной экономики. Особенно популярна эта идея в США, живо интересующихся нашим регионом, так богатым природными ресурсами. Идея завернута в блестящий пропагандистский фантик: мол, таким образом, будет налажено взаимодействие восточного форпоста нашей страны с близлежащими экономиками, причем без досадных бюрократических препон. Ведь, убеждают на Западе, в АТЭС нет бюрократии, управляющий орган, секретариат, насчитывает чуть больше сорока человек. Станет российский Дальний Восток отдельным игроком в АТЭС – и ждут его ускоренное развитие и процветание, внушают нам.

При этом используется излюбленный западный принцип прецедентного права: почему Тайваню можно, а российским дальневосточникам нельзя?

Понятно, что все это продиктовано плохо скрываемыми намерениями наших «заокеанских друзей» сделать Дальний Восток вотчиной транснациональных корпораций, отколоть его от остальной России. Понятно, мы будем делать все возможное, чтобы пресекать подобные поползновения. Но ведь и наши «партнеры» привыкли добиваться желаемых результатов – если не мытьем, так катаньем. Можно предъявить много справедливых упреков российскому руководству образца девяностых годов, однако его решение о присоединении нашей страны к АТЭС вполне логично и обосновано. Не сделай этого Москва, на укрепление сотрудничества со странами, входящими в форум, пошли бы стремившиеся тогда под различными предлогами дистанцироваться от центра руководители дальневосточных регионов.

Одна из целей АТЭС — устранение барьеров в торговых обменах между странами, в него входящими. Именно эта его особенность дает нам возможность обойти санкции, введенные США и Европой. Откажется кто-либо из участников АТЭС вести с нами торговые дела — Москва будет иметь полное моральное и юридическое право обратить внимание остальных участников на неправомочность подобных действий. Потому что они противоречат одной из основных задач АТЭС: устранению торговых барьеров. Конечно, мы можем и не добиться правды, но сильно осложнить жизнь политикам способны.

Сегодня Вашингтон уже не является полновластным распорядителем на азиатско-тихоокеанской политической площадке, в этом ему сильно мешают Россия и Китай. Поэтому в Белом доме принялись навязывать нужным США государствам свою игру: создание, несмотря на наше противодействие, так называемого Транстихоокеанского партнерства, ТПП. Цель заявлена вроде бы благая: то же самое устранение торговых барьеров. Но вот правила игры написаны в Америке. Поэтому основная мысль, проходящая красной нитью через все соглашения о присоединении той или иной страны к ТПП, сводится к необходимости установления контроля США над поставками природных ресурсов за счет строгой – естественно, в американскую пользу — ценовой политики. «Взамен» Вашингтон навязывает своим партнерам обязательства по соблюдению прав на интеллектуальную собственность – идефикс всех американских политиков и бизнесменов.

Вашингтон, используя антикитайскую риторику, уже сумел затащить в ТПП нашего союзника — Вьетнам. С другой стороны, с Японией у него ничего не вышло: тамошние фермеры поняли, что после присоединения к ТПП они станут больше не нужны из-за наплыва американской сельхозпродукции. Так что у нас есть возможность плотно «поработать» с Токио, убедить японцев в целесообразности сохранения нынешнего формата сотрудничества в Азиатско-тихоокеанском регионе. Проще – поддержать нынешний механизм функционирования АТЭС. Если в Японии прислушаются к нашим аргументам – а это вовсе не исключено — то шансы американцев на сколачивание мощного регионального объединения без третьей экономики мира будут близки к нулю. А это – серьезный удар по глобальным интересам Вашингтона.

Еще один плюс форумов АТЭС – они дают лидерам государств возможность пообщаться между собой, пусть даже накоротке. Разумеется, специально организуемые визиты и переговоры куда плодотворнее, но ведь не так часто они происходят. К тому же в ходе международных многосторонних форумов хозяева мероприятия специально стараются посадить лидеров стран, между которыми существуют натянутые отношения, как можно ближе друг к другу. Или просто дать им возможность встретиться – как это сделали Владимир Путин и Барак Обама в Пекине.

И наконец, площадка АТЭС может и должна быть нами использована для раскола единства западного мира.

Никаких секретов, поясню. Франция неоднократно заявляло о своем желании присоединиться к форуму, и вполне обосновано, ведь Париж располагает владениями в Тихом океане. Но сразу наткнулась на жесткое противодействие Вашингтона. США всячески стремятся если не «вымести» полностью Францию из зоны Тихого океана, то сделать так, чтобы ее голос звучал в этом регионе как можно тише. Мы же, возможно, совместно с Китаем, включая вопрос о французском участии в повестку дня форумов АТЭС, будем не только «троллить» Вашингтон, но и получим шанс внести тот самый раскол в единство западных рядов.

Так что Владимиру Путину обязательно надо было ехать на саммит в Пекин, что он и сделал.

Дмитрий Мельников
12.11.2014

Источник — stoletie.ru

Две недели назад в израильской газете «Haaretz» вышла статья израильского социолога Яира Орона под провокационным названием «Израиль не должен продавать оружие Азербайджану во избежание повторения Геноцида» (http://www.haaretz.com/opinion/.premium-1.622701 ). В ответ на эту статью в газете «Haaretz» за две недели были опубликованы две статьи, утверждающие и поощряющие нарастающее и крепнущее азербайджано-израильское сотрудничество по всем направлениям, в том числе, в сфере военных технологий. Сегодня же в газете «Haaretz» появилась третья статья под названием “Азербайджан – очень важная страна для Израиля», авторами которой выступили израильский эксперт в области международных отношений Арье Гут и израильский историк, доктор Эмиль Абрамов, являющиеся ведущими специалистами Хайфского Университета по Южному Кавказу. Авторы статьи отмечают, что не намерены спорить с социологом Ороном, однако хотят представить некоторые факты, относящиеся к конфликту между азербайджанцами и армянами, надеясь нарисовать более сбалансированную картину. «На протяжении веков регион Южного Кавказа был регионом конфликтов и противоречий. С началом Первой мировой войны армяне начали требовать расширения собственных прав в Османской империи, и с этой целью помогали России воевать против турок. Это не место для обсуждения вопроса о так называемом «геноциде армян», просто надо напомнить, что никакой связи азербайджанцев с действиями Османской империи относительно трагедии 1915 года [нет]», – отмечают авторы статьи. По мнению Арье Гута и Эмиля Абрамова, на развалинах Российской империи были созданы независимые государства – Азербайджан, Армения и Грузия. «В тот период Баку, столица Азербайджана, была оккупирована большевиками и их союзниками в лице армянских дашнаков. В марте 1918 года армянские дашнаки в Баку совершили этническую резню в отношении мирных жителей – азербайджанцев. В сентябре того же года Баку был освобожден азербайджанскими войсками при поддержке Турции. За два года существования независимой Армении и Азербайджана эти страны вели войны, в результате которых погибали как армяне, так и азербайджанцы. Конфликт был прекращен в 1920 году, когда регион был полностью оккупирован Красной Армией, и стал частью Советского Союза. Старая вражда между двумя народами в очередной раз разразилась уже в 80-х годах ХХ века, в период распада Советского Союза, когда армянские сепаратисты в Нагорном Карабахе – автономной области Азербайджана – потребовали присоединиться к Армении. На этом фоне армяне начали совершать погромы против азербайджанцев в Армении, и практически все азербайджанцы были изгнаны и депортированы из Армении в Азербайджан»,- подчеркивают авторы материала. В своей статье профессор социологии Орон отмечает, что «в свете антиармянских высказываний в Азербайджане и наращивания военной мощи, а также растущего внутреннего напряжения в стране есть опасения предполагать, что в случае очередного азербайджано-армянского конфликта многие армяне пострадают от рук азербайджанцев, которые могут прибегнуть к резне и этнической чистке». Арье Гут и Эмиль Абрамов отмечают: совершенно ясно, израильский историк никогда «не слышал» о массовой резне азербайджанцев в азербайджанском городе Ходжалы. «Более 20 лет назад именно армяне совершили этнические чистки в Нагорном Карабахе, изгнав миллион азербайджанцев с собственных земель, на которых они жили тысячелетиями. Мы уверены, что социологу Орону армяне не рассказали про азербайджанский город Ходжалы, который сегодня находится под оккупацией Армении. В феврале 1992 года армянские войска захватили город Ходжалы при поддержке 366 мотострелкового полка бывшей Советской Армии, полностью уничтожили город и совершили массовую этническую резню в отношении его жителей. Это было одно из самых кровавых и чудовищных преступлений армян в регионе Нагорного Карабаха Азербайджанской Республики. В результате этой массовой резни 613 человек были убиты, в том числе 106 женщин, 63 ребенка и 70 стариков. Более тысячи местных жителей были взяты в заложники, а судьба 150 из них до сих пор неизвестна», – отмечают авторы статьи. Арье Гут и Эмиль Абрамов отмечают, что социолог Орон описал сложную ситуацию в Армении, и что армяне боятся возобновления войны с Азербайджаном, который имеет тесные стратегические узы безопасности и военных отношений с Израилем. «Тем не менее, мы как израильтяне гордимся тем, что в Азербайджане никогда не было антисемитизма. Два года назад в Баку был построен самый крупный еврейский образовательный центр на Южном Кавказе. Азербайджан, большинство населения которого составляют мусульмане, является светской страной, страной, где мультикультурализм – это образ жизни, где существует полная свобода вероисповедания. 20 тысяч евреев, проживающих в Азербайджане, гордятся тем, что они – граждане независимого Азербайджана. А сколько евреев есть сегодня в Армении?», – задаются вопросом авторы статьи. По мнению Арье Гута и Эмиля Абрамова, 22 года Азербайджан стремится к мирному урегулированию с Арменией, в то же время руководство страны стремится делать все необходимое для развития Азербайджана во имя своих граждан. «Десятки нефтяных и газовых компаний, а также компании в области сельского хозяйства, обороны, хай-тек, медицины и туризма, в том числе израильских компаний стабильно и спокойно работают в Азербайджане. В связи с оккупацией 20% территории Азербайджана, Армения изолирована в регионе Южного Кавказа от всех геополитических проектов, а также из-за ее стратегических отношений с Ираном. Именно поэтому в Армении практически нет иностранных инвестиций. Это причина, по которой жители Армении в массовом количестве бегут в Турцию, Иран и Россию», – отмечают Арье Гут и Эмиль Абрамов. Авторы подчеркивают, что социолога Орона в его статье беспокоит милитаризация Азербайджана. «Однако недавно мы натолкнулись на интересную статистику, на отчет правительства ФРГ, где сообщалось, что в соотношении к общему бюджету военные расходы Еревана значительно превышают расходы Баку. Военные затраты Азербайджана в 2009 году составили 9,7% бюджета республики, в 2010 – 8,7%, в 2011 – 13,5%, в 2012 – 12,7%, в 2013 – 11,4%. В случае с Арменией расходы на «оборонку» составили в 2009 году 12% бюджета страны, в 2010 – 17,2%, в 2011 – 16%, в 2013 – 15,5% и в 2014 – 15,6%. Финансовые инвестиции, вложенные в модернизацию азербайджанской армии, являются тактикой Азербайджана для того, чтобы укрепить себя в качестве лидера региона Южного Кавказа, в том числе и в военном аспекте. Руководство Азербайджана неоднократно предлагало и предлагает мирное решение конфликта с Арменией, в обмен на возвращение оккупированных территорий и возвращение беженцев в свои дома. Азербайджан не хочет войны, однако он никогда не согласится с нынешним статус-кво в конфликте с Арменией», – указали Арье Гут и Эмиль Абрамов. В заключение авторы статьи подчеркивают, что Азербайджан является очень важной и стратегической страной для Государства Израиль в регионе Южного Кавказа, особенно потому, что эта страна оказывает большое и особое влияние на мусульманский мир. «Азербайджан является одним из основных поставщиков нефти и газа в Израиль, и многие израильские компании активно и плодотворно работают в Азербайджане, и таким образом, также вносят свой вклад в израильскую экономику. Нам надо думать о наших национальных интересах, а не об интересах стран, с которыми у нас практически нет никаких отношений. В свое время министр иностранных дел Великобритании лорд Пальмерстон сказал, что «у нас нет друзей, а есть только интересы». В случае же с Азербайджаном, у нас там есть и друзья, и интересы», – резюмировали израильский эксперт в области международных отношений Арье Гут и израильский историк доктор Эмиль Абрамов.

http://www.1news.az

net-fax.org

Международные и региональные СМИ пестрят материалами о реанимации переговорного процесса по карабахскому урегулированию. Действительно, мы уже прошли такие важные вехи, как Сочинская встреча президентов, рандеву в Уэльсе и, наконец, внешне почти дружеские беседы лидеров Франции, Азербайджана и Армении в Париже.
Никто не будет отрицать, что градус зашкаливавшей напряженности на линии противостояния вооруженных сил заметно снизился. Но произошло это после обмена мнениями в Сочи. А что дали встречи в Уэльсе и Париже мы пока точно не знаем, хотя ряд экспертов считает, что именно Запад может придать новый импульс поискам мирного разрешения карабахской проблемы.
О том, насколько реалистичны такие ожидания, дискутировали наши постоянные эксперты в формате традиционного «Круглого Стола».

Елена Касумова, доцент кафедры политологии Академии Госуправления при Президенте Азербайджана:
— 40 лет назад родилась «челночная дипломатия» — формула мирного разрешения противоречий между государствами путём серии переговоров с участием посредников и на основе выдвинутых ими условий. Урегулирование карабахского конфликта проходит именно в этом формате, с той разницей, что если в 1974 году Генри Киссинджер курсировал между Израилем и столицами арабских государств, то сейчас карабахская проблема, как мяч, перебрасывается между главными модераторами — Москвой, Вашингтоном и Парижем.
Однако все это происходит на одном концептуальном поле всем известных «Мадридских принципах». Поэтому предположить, что Париж или Вашингтон, наконец-то напрямую заинтересовавшиеся карабахским урегулированием, предложат какой-то универсальный рецепт его достижения, рассчитывать не приходится. Далеко за пределы «Мадридских принципов» выходить они не собираются. Ключей к карабахской проблеме нет ни у одного из глобальных игроков, поэтому я не понимаю либеральных армянских политологов, свято верящих в то, что Запад предложат Еревану какие-то необычайные преференции в пику России. Вплоть до признания т.н. «НКР».
Проблема в том, что сами стороны конфликта стоят на диаметрально противоположных позициях. Азербайджан готов к работе над «Большим мирным соглашением», что само по себе является максимальным проявлением политической гибкости и серьезным компромиссом, на который только можно было пойти в переговорном процессе. Армения — напротив — всячески торпедирует «Мадридские принципы». Совершенно не случайно, как пророссийские, так и прозападные армянские эксперты, подвергают их самой острой критике. Поэтому любое сближение позиций, которое будут инспирировать США и Франция, превратится только в уступку Еревану. Например, предложение об изменении последовательности реализации «Мадридских принципов» — сначала референдум по статусу Карабаха, потом освобождение оккупированных территорий. Для Азербайджана — это абсолютно неприемлемо.
Такая патовая ситуация, очевидно, может продолжаться бесконечно долго. Поэтому я не возлагаю никаких надежд на инициативы, исходящие от западных сопредседателей. Это челночная дипломатия Генри Киссинджера принесла блестящий результат в виде Кэмп-Дэвидских соглашений. А в нынешнем карабахском контексте — это всего лишь жонглирование малопродуктивными идеями, столь характерное для всех посредников Минской группы ОБСЕ.
Коста Магдаленос, политолог, юрист, эксперт Американо-Азербайджанского фонда Содействия Прогрессу:
— Могу с уверенностью сказать, что западное политологическое сообщество приветствовало активизацию США и Франции в их посреднической миссии по карабахскому урегулированию. Но это не совсем новый фактор. По-моему, сопредседатель Минской Группы ОБСЕ от США Джеймс Уорлик действует куда активнее, чем его коллеги. Правда, мне понятны некоторые опасения азербайджанской стороны, инспирированные записями господина Уорлика в Twitter. Например, тот факт, что он настойчиво избегает термина «оккупация» даже в отношении захваченных районов, вошедших в т.н. «пояс безопасности».
Я вполне принимаю и настороженность азербайджанских коллег по отношению к французской посреднической миссии. Им, конечно, известно безапелляционное заявление французского политолога Кайца Минасяна: «Франция является европейским куратором Армении. Высокий уровень двусторонних отношений объясняется целым комплексом факторов, но главной движущей силой является армянская диаспора». И надо признать, что французский эксперт не далек от истины.
Но мне не совсем понятно другое — почему азербайджанская сторона, устами своего военного министра, категорически отвергла предложения его армянского коллеги о принятии мер доверия на линии вооруженного противостояния. Снижение напряженности непосредственно в Карабахе смогло бы далеко отодвинуть угрозу возобновления военных действий. Очевидно, что подобная принципиальность не способствует сближению позиций враждующих сторон.
Как известно, следующая встреча президентов Армении и Азербайджана состоится почти через год в сентябре 2015 в Нью-Йорке, в рамках очередного заседания Генассамблеи ООН. Это означает, что переговорный процесс вновь начнет тормозиться. Но как ни странно, я приветствую некую паузу, которая, кстати, все равно будет заполнена усилиями сопредседателей МГ ОБСЕ. Для Азербайджана — это определенное преимущество, потому что ему нелегко отстаивать собственную позицию на фоне мощной идеологической, пропагандистской кампании, которая развернется по случаю 100-летия трагических событий 1915 года. К тому же до осени полностью прояснится позиция Анкары по нормализации армяно-турецких соглашений.
На мой взгляд, осенью следующего года Азербайджан точно будет знать, с какими картами в руках он окажется на новом переговорном раунде.
Ризван Гусейнов, политический аналитик, журналист:
— Активизация посреднической роли высших и высоких лиц стран-сопредседателей МГ ОБСЕ, по всей видимости, связана с тем, что медленно, но верно меняется расклад сил в армяно-азербайджанском конфликте. Усиление военно-политических позиций Азербайджана, несомненно, является первостепенной причиной изменения расклада сил в конфликте. Взятый азербайджанским руководством курс на наращивание военно-технического потенциала армии, закупка наступательных видов вооружений и модернизации войсковых соединений конкретно говорят о разочаровании официального Баку посреднической миссией МГ ОБСЕ.
На фоне этого вполне ясны попытки России, США и Франции снять напряженность в армяно-азербайджанском конфликте. Однако, по всей видимости, целью Москвы, Вашингтона и Парижа, является не продвижение разрешения конфликта, а сохранение статус-кво. Это вовсе не устраивает официальный Баку, который вполне резонно считает, что силовое давление на агрессора, т.е. Армению, приносит больше пользы, чем бесконечные переговоры.
Переговорная политика отягощена еще и той причиной, что Россия, США и Франция скорее стремятся укрепить свое влияние на стороны конфликта, чем решить вопрос. При этом страны-сопредседатели МГ ОБСЕ не имеют общего понятия о том, как совместить свои интересы с вопросами разрешения нагорно-карабахского конфликта. В частности, Россия не намерена упускать лидерство в посредничестве по организации встреч президентов Азербайджана и Армении. Именно по этой причине Москва не даст Западу достичь каких-либо подвижек в переговорах без российского посредничества.
Учитывая почти тотальную зависимость властей Армении от Кремля, нетрудно предположить, что прошедшая встреча в Париже не принесет подвижек. Именно в преддверии встречи в Париже, армянская сторона начала, так называемый, судебный процесс над двумя азербайджанцами, захваченными армянскими ВС в плен в оккупированном Кельбаджарском районе, тем самым фактически усугубляя негативный фон на встрече президентов И.Алиева и С.Саргсяна во Франции.
Я весьма скептически отношусь к посреднической миссии МГ ОБСЕ в целом, а тем более к роли США и Франции в разрешении нагорно-карабахского конфликта. При упоминании деятельности трех стран МГ ОБСЕ, первое, что приходит в голову — русская басня И.Крылова «Лебедь, Щука и Рак», где каждый тянет воз на себя, в итоге ничего не сдвигая с места.
Алексей Синицын, главный эксперт Американо-Азербайджанского Фонда Содействия Прогрессу:
— Я глубоко убежден, что все «меры по восстановлению доверия» между сторонами конфликта возможны только, если будет начата совместная работа над «Большим мирным соглашением». Иначе они не имеют никакого смысла и будут восприниматься Ереваном не как «жесты доброй воли», а в качестве личного тактического выигрыша.
Активное включение США и Франции в переговорный процесс можно было только приветствовать, если бы не некоторые «но».
О политических симпатиях Парижа, действительно, хорошо известно. Но меня смущают и другие нюансы. Встреча в Уэльсе президентов Алиева и Саргсяна под эгидой госсекретаря Джона Кэрри, как известно, заранее не планировалась. Господин Кэрри сам ее инициировал, чтобы выяснить позиции сторон. А, что, раньше понять «кто есть кто» в карабахском конфликте возможностей не было? Весь переговорный процесс отдан на откуп улыбчивому американскому сопредседателю Джеймсу Уорлику?
Я бы, в отличие от некоторых наших коллег, не относился бы к его записям в Twitter с некоторой долей иронии, в полном соответствии со смысловым названием этой популярной сети. Ведь «Twitter» в переводе с английского — «чирикать», «щебетать», а еще и «бездумно болтать». Здесь все гораздо серьезнее.
Господин Уорлик достаточно мягко, но уже не раз давал понять, что хочет видеть представителей «НКР» за столом переговоров. Это — осознанная позиция Запада, на которую Баку никоим образом не должен идти. Если в переговорный процесс вступят представители «НКР», на нем можно ставить крест. Это — бездна, из которой невозможно вернуться к изначальной точке переговоров. Они будут торпедировать любые предложения.
И еще один подводный камень я вижу в откровенном желании Запада добиться открытия армяно-турецкой границы вне контекста карабахского урегулирования. Кому-то это может показаться шагом к общему оздоровлению обстановки в регионе, далеко перекрывающем пространство Южного Кавказа. Но он не отвечает интересам не только Баку, что вполне понятно, но и Москвы, которая весьма настороженно смотрит на политический дрейф Еревана в сторону Запада. В этих условиях она, конечно, будет стремиться сохранить статус-кво в карабахском конфликте.
Мне кажется, что Баку должен добиваться одного — начала работы над «Большим мирным соглашением». Но будет ли его позиция принята Западом — это риторический вопрос, на который отрицательный ответ почти неизбежен. Во всяком случае сегодня.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев с супругой в мечети, расположенной в комплексе Имамзаде (Гянджа). Известно, что сотни азербайджанцев присоединились к силам Исламского государства в Сирии. Растут опасения, что, закалившись в боях, эти джихадисты могут однажды бросить вызов алиевской администрации. Ранее в этом месяце азербайджанские СМИ сообщили о смерти Рашада Бахшалиева, профессионального борца из Азербайджана, сражавшегося в Сирии на стороне Исламского государства (ИС). Данная новость, ставшая для многих жителей Азербайджана полной неожиданностью, подчеркивает растущую угрозу для страны.

Известно, что сотни азербайджанцев присоединились к силам ИС в Сирии. Растут опасения, что, закалившись в боях, эти джихадисты могут однажды бросить вызов администрации президента Ильхама Алиева в Азербайджане. Некоторые известные боевики, сражающиеся в Сирии, самым заметным из которых является Хаттаб аль-Азери, уже начали словесные нападки на алиевское правительство, обвиняя его в секуляризме и коррупции.

По всей видимости, Азербайджан кажется джихадистам ИС привлекательной мишенью. Страна является одной из немногих в мире, где большинство населения составляют шииты, а ИС крайне враждебно настроено по отношению к шиитам. Нападки на Азербайджан, видимо, также представляются ИС удачной идеей с геополитической точки зрения по причине связей Баку с Россией, США и Ираном, являющихся одними из основных противников ИС.

Кроме того, Азербайджан, судя по всему, уязвим. Службы безопасности в стране сильны, но широко распространенная коррупция уронила ряд государственных структур в глазах населения. Вдобавок в республике имеется многочисленная, состоящая из коренного населения община салафитов – последователей особо строгого течения ислама суннитского толка. Хотя не все салафиты имеют склонность становиться джихадистами, среди джихадистов есть салафиты. Существует угроза, что как минимум часть не склонных к насилию салафитов симпатизирует если не тактике, то целям джихадистов, и может радикализироваться.

До начала 1990-х годов о салафитах в Азербайджане практически не слышали, но затем их община стала бурно расти. Нет точных данных о количестве последователей этого течения в Азербайджане на данный момент, но заметные группы их проживают в населенных главным образом суннитами северных районах страны, а также в городах Баку и Сумгаит.

Развитие салафизма в Азербайджане объясняется рядом факторов. Во-первых, десятилетия существования в стране атеизма в качестве государственной установки при советской власти извратили среди населения понимание традиционных принципов шиизма, веками являвшегося моральной и этической основой азербайджанского общества. Большевики создали духовный вакуум и непреднамеренно проложили тем самым дорогу радикальным религиозным верованиям, заполнившим этот вакуум после падения коммунистической системы в 1991 году. Стоит отметить, что в своих попытках опорочить шиитов салафиты часто используют уничижительное изображение религиозных деятелей, в основном шиитов, в ранних советских фильмах. Советские атеисты и пришедшие после них салафиты могут, на первый взгляд, показаться странными союзниками, но, работая в тандеме, им удалось разрушить традиционный религиозный фундамент азербайджанского общества.

Антииранская политика азербайджанских властей с 1990-х годов также способствовала распространению салафизма. После распада СССР в 1991 году одной из неизменных и открыто декларируемых целей США, вне зависимости от того, кто в тот момент находился в Белом доме, была изоляция Ирана. Официальные лица в Баку считали, что альянс с США является важным условием достижения ими своих собственных целей, а именно, восстановления контроля над Нагорным Карабахом. Поэтому Азербайджан подстраивал свою политику под поддерживаемую США разлиновку региона, при которой Иран изолировался. Это позволило странам Персидского залива, включая Саудовскую Аравию и Кувейт, путем открытия благотворительных организаций и банков поощрять распространение салафизма в Азербайджане.

На протяжении 1990-х и в начале 2000-х годов азербайджанские власти не видели причин принимать меры по сдерживанию распространения салафизма. Более того, они видели в росте числа салафитов здоровый противовес иранским попыткам расширить свое влияние в Азербайджане. В то время как проиранские шиитские элементы открыто критиковали администрацию президента Алиева, салафиты в Азербайджане имели тенденцию подчеркивать свою лояльность по отношению к правительству и старались не лезть в политику.

В последние годы власти начали осознавать потенциальную угрозу со стороны салафитов. Но что-то сделать сейчас уже гораздо сложнее, чем десять лет назад. Салафиты закрепились в Азербайджане и как минимум некоторые из них имеют склонность к радикализации, на что указывает постоянный поток азербайджанцев, покидающих родину, чтобы сражаться в Сирии и Ираке.

Очевидно, что джихадисты, особенно те, что воюют в Сирии, не признают государственных границ и считают весь мусульманский мир плодородной почвой для экспансии их самопровозглашенного халифата. По этой причине ни одно государство, большинство жителей которого составляют мусульмане, не может чувствовать себя в безопасности.

Алиевская администрация в последние годы безжалостно расправлялась с независимыми журналистами и активистами гражданского общества, а в 2014 году репрессии еще более усилились. В то же время Баку периодически вступал в стычки с США и Евросоюзом, особенно Германией, по причине применения, как считают азербайджанские официальные лица, «двойных стандартов» в сфере прав человека. Подобная политика снижает способность Баку бороться с самой серьезной угрозой – перерождением салафизма в воинствующий ислам. Если бы Баку сконцентрировался на усилиях по снижению рисков со стороны международных и внутренних джихадистов, это бы гораздо больше укрепило стабильность Азербайджана.

Эльдар Мамедов является советником по политическим вопросам социал-демократической фракции Европарламента. Мнения, высказанные в данной статье, являются личными взглядами автора.

3 Ноябрь, 2014

Источник — EurasiaNet

На границе с Турцией в сирийском городе Кобани продолжаются интенсивные бои между «Исламским государством Ирака и Леванта» (ИГИЛ) и курдскими вооруженными группировками. Одновременно США и их союзники по коалиции наносят авиаудары по позициям ИГИЛ в окрестностях Кобани. Опасаясь, что бои перекинуться на территорию Турции, Анкара укрепляет границу на опасных участках.

Одновременно, несмотря на то, что Анкара пропустила через свою территорию в Сирию боевые подразделения иракских курдов «пешмерга», в городах Турции проходят массовые демонстрации турецких курдов, требующих от властей оказать более действенную помощь Кобани, а в СМИ появляются заявления о том, что в противном случае в юго-восточных вилайетах страны начнется курдское восстание. Таким образом, Турция сталкивается сразу с двумя дестабилизирующими факторами: ИГИЛ — непосредственно в десятках километров от своей границы, но действующее пока в масштабах ирако- сирийского фронта, и выступления курдов внутри страны. При этом потенциал завязывающегося у границ Турции военно-политического узла просчитать пока сложно, поскольку ИГИЛ расширяет зону действий, не позволяя коалиции купировать конфликт только в Ираке и Сирии, вовлекая в него Турцию.

В этой связи президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на состоявшейся в Елисейском дворце встрече с президентом Франции Франсуа Олландом выразил недоумение стратегией возглавляемой США коалиции, которая «непрерывно бомбардируют Кобани, а не другие города Сирии». В свою очередь Олланд указал, что необходимо увеличение помощи Кобани, даже в том случае, если в городе не осталось местных жителей, в этом вопросе страны коалиции » рассчитывают на Турцию». Чего же от нее ждут?

На днях пресс-секретарь Пентагона контр-адмирал Джон Кирби заявил, что «США не собирается вносить изменения в свою стратегию борьбы с террористической группировкой ИГИЛ, так как считает, что она приносит искомые результаты». По его словам, «стратегия работает, хотя речь идет о долгой борьбе». Напомним, что сейчас против ИГИЛ воюют США и их западные союзники по коалиции, которые ограничиваются только массированными авиаударами по позициям джихадистов в Ираке и в Сирии в районе Кобани, армия Ирака, не очень активно — сирийская армия, а также иракские и сирийские курды. В перспективе к этим операциях может подключиться оппозиционная Сирийская свободная армия (ССА), но только после реорганизации и подготовки, для чего требуется определенное время. По мнению председателя Комитета начальников штабов вооруженных сил США генерала Мартина Демпси, для операции по освобождению территорий, захваченных ИГИЛ, «необходимо до 15 тысяч бойцов вооруженной сирийской оппозиции».

Но американские эксперты утверждают, что заявление контр-адмирала Кирби является реакцией на докладную записку министра обороны США Чака Хейгела Белому Дому, в которой, по данным американских СМИ, он подверг критике политику Белого дома в отношении Сирии. Ранее публично Хейгел заявлял, что «президент Сирии Башара Асад может получить некоторые преимущества от ударов США по позициям группировки ИГИЛ». «Да, конечно, для Асада есть некоторые преимущества, — уточнял глава Пентагона. — Но мы говорим о долгосрочной стратегии». На данном этапе, по мнению Хейгла, «для победы над террористами ИГИЛ, помимо уже наносимых авиаударов, потребуется проведение наземной операции в Ираке и Сирии».

К этому и подталкивают Турцию. Недавно в Анкаре побывали два представителя США — генерал в отставке Джон Аллен и посол Бретт Макгарк, которые в качестве главного аргумента, стимулирующего вовлечение Турции в борьбу с ИГИЛ, назвали то, что «ИГИЛ — это заря курдской государственности», и нужно поддержать сирийских курдов. Но Турция предупредила, что не намерена проводить наземную операцию против ИГИЛ в одиночку, хотя парламент страны разрешил правительству проводить военные операции в Сирии и Ираке. Анкара продолжает продвигать проект укрепления сил ССА, чтобы направить все усилия коалиции на борьбу с Дамаском, а не с ИГИЛ.

Так вырисовываются два возможных сценария действий Анкары: либо средствами своих вооруженных сил поддержать сирийских курдов в борьбе против ИГИЛ, что объективно превращает ее в союзника Дамаска и не будет в принципе вызывать повышенное раздражение в Москве и в Тегеране, либо ориентироваться только на борьбу с Дамаском, что неизбежно приведет к расширению регионального конфликта. Как говорил по этому поводу председатель комитета по международным делам парламента Ирана Аладдин Буруджерди, в первом случае Турции предлагают разгромить группировку, «в создании которой она вместе со своими западными союзниками принимала участие».

Фактом является то, что Вашингтон добился вовлечения в боевые действия на территории Сирии и Ирака вооруженных подразделений курдов. Они воюют против ИГИЛ на практически едином ирако-сирийском фронте. К этим действиям стали активно подключаться и боевики Курдской рабочей партии (РПК), которые несколько десятилетий добиваются создания своего государства на территории Турции. При этом США продолжают активно «раскручивать» этот сюжет в своей ближневосточной политике. На днях в интервью телеканалу PBS госсекретарь США Джон Керри многозначительно заявил, что для признания Иракского Курдистана в качестве независимого государства «еще не пришло время по многим причинам». «Сейчас нужно решать одну проблему за другой, — отметил Керри. — Я думаю, лидер Барзани (президент автономного региона Иракский Курдистан. — С.Т.) это понимает, он помог при создании нового правительства в Багдаде, курды участвовали в этом. Они понимают, что важно быть едиными и консолидированными в борьбе с ИГИЛ». То есть, курдам предлагается завоевывать свою государственность в борьбе с ИГИЛ, чтобы потом политическими усилиями стран коалиции провести легитимацию этого процесса. Турции же предлагают принять участие в наземной операции против ИГИЛ на стороне сирийских курдов, чтобы потом она имела возможность оказывать влияние на политическое решение курдского вопроса. В противном случае США будут формировать на Ближнем Востоке новую геополитической ситуацию, но уже без учета интересов Турции.

Станислав Тарасов — шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM

03.11.2014

Источник — regnum.ru

 Правительство Республики Ингушетия, Государственная Архивная служба Республики Ингушетия, Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им. Ч. Ахриева организовали международную научно-практическую конференцию «Россия и Кавказ в первой мировой войне 1914-1918 гг.: основные военные кампании, геополитические и социокультурные итоги», посвященную 100-летию начала Первой мировой войны и сформированию Кавказской Туземной конной дивизии (Дикая дивизия).

Конференция прошла 23-25 октября 2014 года в столице Республики Ингушетия городе  Магасе.

В конференции приняли участие представители Москвы, регионов Российской Федерации (Красногорск, Ростов, Краснодар, Махачкала, Нальчик, Грозный), а также Азербайджанской Республики.

От Института Истории Национальной Академии наук Азербайджана приняло участие 5 человек: д.и.н. Севиндж Алиева, к.и.н. Фарах Хусейн, к.и.н. Шамиль Рахманзаде, к.и.н. Энвер Мамедов, к.и.н. Ширинбей Алиев.

Предоставляем нашим читателям интервью азербайджанского ученого, специалиста по Северному Кавказу , доктора исторических наук Севиндж Алиевой.

-Магас – это современная столица Ингушетии? Какое впечатление на Вас произвел этот город? Не было ли ваша поездка опа

—        Магас – прекрасно отстроенный и обустроенный город, сердцевина Республики Ингушетия. Как нас и заверили, совершенно безопасный город. Особенно впечатлила 100-метровая Башня Согласия, построенная в национальном стиле. Более того, как столица, так и другие города и окрестности этой республики – привлекательная зона для туризма. Нас любезно отвезли на экскурсию в Ассинское ущелье. Гостеприимные, радушные люди, комфортабельные условия для жизнедеятельности, отдыха, воздух, природа, ландшафт – произвели самые благоприятные впечатления

Ни о какой опасности не может быть и речи. Хотите, убедитесь сами.

-Каковы реалии и перспективы взаимоотношений и сотрудничества между Азербайджаном и Ингушетией?

— Сотрудничество между Северным Кавказом и Азербайджанской Республикой развивается и будет развиваться на рыночной и взаимовыгодной основе. Главную роль должен сыграть бизнес. Правительства двух стран уделяют этому повышенное внимание и всячески способствуют этому. Азербайджан, граничащий с Российской Федерацией, заинтересован в поддержании экономических отношений с прилегающим к нему Северокавказским регионом. За последние годы накоплен определенный опыт в азербайджано-северокавказских экономических связях.

После распада советской страны и появления государственной границы между нашими двумя странами нарушились прежние отлаженные механизмы экономического взаимодействия. Но в последнее время эпизодические экономические связи переросли в межгосударственные договорные отношения, скрепленные обязательствами на самом высоком уровне. Все это обеспечивает безопасность, качество и гарантии ввозимой и вывозимой продукции.

Азербайджан осуществляет региональные торгово-экономические, научно-технические, культурные и гуманитарные проекты со многими российскими регионами: Астраханской областью, Республикой Дагестан, Республикой Ингушетия, Карачаево-Черкесской республикой, и др., установлены побратимские связи между городами Невинномысск и Сумгаит. Визиты представителей официальных и деловых кругов Азербайджана и России, бизнес-форумы способствуют взаимообогащению и взаимодействию в развитии двусторонних связей.

В октябре 2011 года делегация, в состав которой входил также  глава Ингушетии, во главе с представителем Президента Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе А.Хлопониным посетили Баку. В ходе визита были подписаны соглашения, в том числе между Азербайджанской республикой и Республика Ингушетия. 25—30 ноября 2011 года состоялся ответный визит делегации правительственных и деловых кругов, включающих 45 крупных компаний Азербайджана во главе с министром экономического развития Ш.Мустафаевым на Северный Кавказ. Делегация посетила, в частности Ингушетию. Стороны обсудили инвестиционные проекты в сфере агропромышленного комплекса, транспорта, энергетики, промышленности, туризма, спорта и культуры.

Участники III российско-азербайджанского межрегионального форума «Российско-азербайджанский диалог 2012» приняли итоговую декларацию, в которой отмечалась необходимость  создания условий для «развития взаимовыгодной торговли, в усовершенствовании двусторонней договорной базы в сфере трудовой миграции, развитии производственной кооперации, интенсификации межобластного диалога в топливно-энергетической, промышленной, транспортной сферах, формировании конкурентных условий для экономических субъектов, расположенных на территории двух стран, сотрудничество в финансовой сфере». Начальник Управления Президента России по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами Владимир Чернов отметил интенсивность развития двусторонних отношений и подчеркнул, что товарооборот между двумя странами в 2011 году составил 3 млрд. долларов. А по оценке заместителя полномочного представителя Президента России в Северо-Кавказском федеральном округе Сергея Субботина, Азербайджан является стратегическим и важным партнером для Северного Кавказа и Россия заинтересована в привлечении азербайджанского бизнеса к развитию туристического кластера на Северном Кавказе.

Азербайджан получил возможность финансового вложения, строительства заводов и прочей промышленной инфраструктуры на Северном Кавказе, использования рабочей силы на стройках этого региона. Сотрудничество с Азербайджаном способствует развитию и подъему российской экономики в целом и Северокавказского региона в частности.

В ходе круглого стола «Сотрудничество в области инвестиций. Результаты, возможности и перспективы» на V азербайджано-российском форуме «Межрегиональное сотрудничество: новые возможности роста», состоявшегося 24 июня 2014 года в Габале (Азербайджан), был подписан меморандум намерений о сотрудничестве между Азербайджанской Республикой и Республика Ингушетия. Соглашение подписали Азербайджанский фонд поощрения экспорта и инвестиций и министерство экономического развития Республики Ингушетия. Была заключена договоренность в развитии сотрудничества в области строительного дела, туризма и т.д.

Не забывайте, что в Ингушетии живут и созидают наши соотечественники. Они также заинтересованы в стабильности и сотрудничестве.

—В вашей книге «Наш дом Кавказ. Азербайджанцы на Северном Кавказе» нет сведений об азербайджанцах в Ингушетии.

-Действительно так. В ней подведены результаты исследований положения и истории азербайджанцев Краснодарского, Ставропольского краев, Ростовской области, Республик Адыгеи и Дагестана. Однако, я продолжаю свои изыскания в этом направлении. Изучение азербайджанцев на Северном Кавказе, да и в целом в России – стратегически важная тема. Что касается исследования азербайджанцев в Ингушетии и других республиках Северного Кавказа, непременно этот пробел будет восполнен.

-Каково в целом положение азербайджанцев на Северном Кавказе?

— После распада СССР на территории Российской Федерации помимо русских и коренных российских народов оказалось множество представителей разных национальностей, в том числе выходцы из бывших союзных республик. Несмотря на установление границы и паспортно-визового режима в РФ продолжали пребывать граждане бывших союзных республик. Они образовали в России свои общины, общества, организации. Одной из наиболее организованных диаспор является Азербайджанская. Азербайджанцы – жители Азербайджанской Республики, расположенной на востоке Южного Кавказа, на западном побережье Каспийского моря.

Азербайджанцы появились в России еще в царское время и это были в основном нефтяники, рабочие. В советское время в России обосновались азербайджанцы-специалисты – выпускники вузов, многие приезжали на учебу, на работу. Современная азербайджанская диаспора оформлена в виде Всероссийского Азербайджанского Конгресса (ВАК) и других организаций, не входящих в ВАК. Представители азербайджанской диаспоры в России издают свои газеты и журналы, пропагандируют свою национальную культуру. Цель общественно-культурных организаций азербайджанской диаспоры в России – объединение азербайджанцев по этническому признаку, забота о соотечественниках, совместное проведение досуга, праздников, национальных, городских и государственных мероприятий. В тоже время азербайджанская диаспора связана и со своей исторической родиной – Азербайджаном.

Многие азербайджанцы, пребывающие на жительство в Россию, не знали поначалу русского языка. Однако за очень быстрый временной отрезок они обучаются языку и приобщаются к новым условиям жизнедеятельности. Исторически азербайджанцы – тюркоязычный народ. Однако в России для многих из них русский язык стал родным. Многие азербайджанцы России являются российскими гражданами и в их паспорте нет национальной графы. Таким образом, на лицо казалось бы смена этноидентификации: азербайджанцы России превратились в русскоязычных россиян. Смешанные браки с лицами не азербайджанской национальности также способствуют изменению этнического лица азербайджанцев. Таким образом, наблюдается следующее:

1)    изменение языка – русский –  становится родным

2)    ликвидация национального статуса

3)    смешение и ассимиляция как социальная, языковая, так и антропологическая.

При всех этих признаках, многие азербайджанцы продолжают себя идентифицировать азербайджанцами, владеют азербайджанским языком, соблюдают или хотя бы знают о своих народных обычаях и традициях. Вместе с тем надо отметить, что если в советское время азербайджанцы растворялись в российской среде, то после 1991 года, большинство азербайджанцев в России идентифицировали себя как азербайджанские тюрки и как мусульмане.

Азербайджанцы надолго связали свою судьбу с Россией, ставшей поистине не только кормилицей, но и родиной для многих наших соотечественников. Более половины проживающих в России азербайджанцев – приняли российское гражданство, остальные надеются его обрести. Находясь в российском правовом поле, азербайджанцы, пройдя культурную и языковую адаптацию, на законном основании живут, трудятся и мирно сосуществуют вместе с другими народами многонациональной России. При этом они никогда не забывают о своих исторических корнях и родных очагах. Не только экономическая подпитка родственников в Азербайджане, но и духовные связи объединяют азербайджанцев России и Азербайджана. Это желание смотреть азербайджанское телевидение, слушать национальную музыку, говорить и читать на родном языке, хотя уже для многих азербайджанцев он второй после русского, проводить праздники и свадьбы с учетом национальных традиций. Самое главное – всех их объединяет беспокойство за судьбу своей исторической родины и стремление достойно представлять свой народ. Азербайджанцы постоянно доказывают, что облик, навязанный им СМИ «торгаш, стоящий на базаре», не раскрывает истинного содержания азербайджанской диаспоры в России.

Развитие межрегиональных связей субъектов Российской Федерации с азербайджанскими партнерами продолжает оставаться перспективным направлением сотрудничества между двумя этими странами в области экономики, производственной кооперации, научного и культурного обменов. Надо отметить, что все большую и заметную роль играют набирающие силу и вес азербайджанские предприниматели и бизнесмены. Именно они стимулируют развитие совместного азербайджано-российского бизнеса и являются посредниками азербайджано-российской торговли. Процесс развития национального предпринимательства, формирования азербайджанской национальной «буржуазии» в условиях российского Северного Кавказа – тема отдельного исследования. Но уже сейчас можно сказать, что появление индивидуального бизнеса, малых предприятий и фирм, принадлежащих азербайджанцам поднимает статус азербайджанцев в этом российском регионе.

Азербайджанцы на Северном Кавказе – у себя дома. Кавказ – наша родина. Ведь Азербайджан и азербайджанцы издревле имеют исторические связи с Северным Кавказом и народами, его населяющими. Многие азербайджанцы на Северном Кавказе – достойные граждане, обладающие высокими культурными и моральными ценностями, высококлассные специалисты своего дела.

Азербайджанские общественные организации и общины Северного Кавказа ведут активную общественно-культурную деятельность и тесно взаимодействуют с местными и региональными властями.

-Как на Ваш взгляд складывается отношение к Азербайджану в Ингушетии?

—Республика Ингушетия – часть Российской Федерации. А Азербайджанская Республика и Российская Федерация – стратегические партнеры. Взаимоотношения с регионами России способствуют укреплению азербайджано-российских отношений в целом, развитию экономического сотрудничества и взаимовыгодного партнерства, что еще больше сближает наши страны.

По итогам нашего посещения Ингушетии и встреч с нашими соотечественниками, могу с уверенностью констатировать, что к Азербайджану и азербайджанцам самое теплое и ровное отношение, нет никаких проблем. В ходе контактов с соотечественниками в Магасе выяснилось, что азербайджанцы гармонично вливаются в местную среду.

Хочу подчеркнуть. Мы встретили теплый прием. От всей души благодарю организаторов конференции за гостеприимство и радость общения с ингушской интеллигенцией, научной средой и общественностью. За несколько дней, которые мы провели на этой удивительно прекрасной земле, удалось пообщаться и с обычными гражданами, которые заметно оживлялись, когда узнавали, откуда мы и высказывали свое благожелательное отношение. С первого дня все, с кем посчастливилось общаться, подчеркивали, что у нас одна культура, у нас много общего. На самом деле, нас объединяет духовное родство, наша общая вера, культура, историческое прошлое.

—Чем заняты азербайджанцы в Ингушетии?

—В Ингушетии азербайджанцы заняты в основном в строительном деле и в ресторанном бизнесе. Помимо этого, они активно участвуют в общественной жизни.

-В чем, на Ваш взгляд, заключается стратегия азербайджанских организаций Северного Кавказа

—Главная забота всех азербайджанских организаций в России – объединить людей и не забывать исторические корни, культуру, держать связь с родиной.

Интеллектуальный и творческий потенциал многочисленной азербайджанской диаспоры направлен на укрепление дружбы и сотрудничества с другими народами Кавказа. Этот потенциал будет эффективно использоваться на пользу укрепления и развития межгосударственных отношений между Россией и Азербайджаном. Азербайджанские и российские власти заключили множество различного рода договоров. Некоторые субъекты РФ перешли к двустороннему сотрудничеству с Азербайджаном.

Азербайджанцы России надеются на сохранение и развитие азербайджано-российской дружбы и сотрудничества. Стратегическое партнерство, усиление экономического взаимодействия, создание совместных предприятий и производства, расширение культурно-образовательных, научных, гуманитарных и спортивных контактов между Азербайджаном и Россией может только благоприятным образом сказаться на положении азербайджанцев, живущих в России. В этом направлении проявляется инициатива азербайджанских общин в регионах России.

Азербайджанцы Северного Кавказа разные по своему социальному и культурному уровню, однако, всех их объединяет этническая принадлежность и общность национальных интересов, связь с исторической родиной и тяготение к национальной, самобытной культуре  и общению на своем национальном языке. Азербайджанские общины и организации Северного Кавказа все без исключения занимаются благотворительной деятельностью и стремятся влиться в региональную и общероссийскую среду, не отделяя себя от российского правового и цивилизационного поля. Вместе с тем, азербайджанцы продолжают осознавать и позиционировать себя азербайджанскими тюрками и сохраняют свой язык, менталитет и культуру.

От благополучия, безопасности и стабильности на Северном Кавказе зависит мир и устойчивость во всем Кавказском регионе.