Возможная переброска ближневосточных событий на Кавказ не гипотетика

Гюльнара Инандж

Эксклюзивное интервью профессора, президента НИИ Истории, Экономики и  Права России Игоря Викторовича Турицына для Международного онлайн информационно-аналитического центра «Этноглобус».

 

— Каким Вам видится позиция Кремля на Южном Кавказе?

 

Анализируя содержание и сам факт проведения 24 июня заседания коллегии МИД России, специально посвященного проблеме уточнения и корректировки политики в Закавказье («О задачах нашей политики на Южном Кавказе»), на мой взгляд, следует, как минимум, выделять два аспекта, определивших подобную повестку дня. Во-первых, здесь сказался, в общем, «плановый» дипломатический разбор положения дел в регионе накануне новых переговоров в Женеве по безопасности и стабильности в Закавказье. Во-вторых, постановка такого вопроса была в полной мере оправдана, ввиду значительного общего осложнения ситуации и в регионе Большого Кавказа, и на более широком пространстве, который американцы с относительно недавних пор называют Новым Ближним Востоком. Кстати, сам факт появления данного понятия свидетельствует о расширении зоны конфликтности, в том числе, о возникновении такого вектора мировой политики как «балканизация» или «сомализация» кавказского региона, который по остроте конфликтов кому-то, похоже, хочется превратить в хронически воюющий «Ближний Восток». И это чрезвычайно опасно.

События последнего времени поражают своей интенсивностью и радикализмом. Новые потрясения в Египте, в недавно стабильной Турции. Эскалация конфликта в Сирии. Воинственные заявления Израиля о готовности к военным действиям в отношении Ирана. Смена руководства Катара. Хроническая нестабильность и полная неясность относительно перспектив развития Ирака, курдская проблема и пр. …

На этом фоне, непосредственно в Закавказье, на Северном Кавказе не может не тревожить ситуация в грузино-осетинских и грузино-абхазских отношениях. Крайне неприятно «неожиданное» обострение в отношениях Турции и Армении в связи с новой острой постановкой армянским прокурором А.Овсепяном вопроса о геноциде и территориальных претензиях. Вызывают серьезные опасения очевидные признаки возможного обострения вопроса о Карабахе, в том числе, призывы к немедленному силовому решению данной проблемы (заявление С.Абиева). Прибавьте к этому признаки оживления террористов в кавказских республиках России (теракты, призывы не допустить проведения Олимпиады в Сочи и т.д.), усиление армейских контингентов в регионе и их более широкое использование для проведения контртеррористических операций.

Складывается ясная картина спланированной СИСТЕМНОЙ ПОЛИТИКИ ПЕРЕНОСА КОНФЛИКТНОСТИ с Ближнего Востока на Кавказ. Безусловно, этому нужно противопоставить политику недопущения разрастания конфликтности.

В целом, предпринятая 24 июня попытка системного анализа ситуации в регионе отразила очевидный рост озабоченности России как положением дел в непосредственном российском «пограничье», так и на более широком политико-географическом поле. Полагаю, что он более чем оправдан. Но, на наш взгляд, следует признать, что российская реакция на неблагоприятные изменения в регионе явно запоздала, причем оказалась недостаточно энергичной.

Еще раз подчеркнем, что в последнее время наметились очевидные попытки серьезной дестабилизации положения в регионе Большого Кавказа.

С одной стороны, здесь мы видим сохранение стабильно непростой обстановки в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского противостояния. Кстати, уже на следующий после коллегии день это подтвердил очередной раунд женевских переговоров по безопасности в Закавказье, состоявшийся 25-26 июня и фактически оказавшийся неудачным. Основная для отношений этих народов задача «стабилизации ситуации на границах Южной Осетии и Абхазии с Грузией, обеспечения нормальной жизни населения по обе стороны межгосударственных рубежей, снижения искусственно нагнетаемой в последнее время грузинской стороной напряженности в приграничных зонах» — не была решена. Как заявил российский МИД: «Ввиду неконструктивной позиции делегации Грузии не удалось продвинуться в обсуждении текста проекта заявления всех участников женевского процесса о неприменении силы. … Итоги состоявшегося раунда вызывают чувство разочарования и обеспокоенности перспективой этого важного форума».

Таким образом, мы имеем сформировавшийся серьезнейший и устойчивый очаг напряженности на границах Грузии. Он демонстрирует полную неосновательность довольно распространенных оптимистических прогнозов, в которых некоторые аналитики доказывали неискушенному читателю, что «Вашингтон рассматривает свою политику на Южном Кавказе в контексте сотрудничества с Москвой. Помимо Грузии, кавказская повестка дня российско-американского диалога включает такие вопросы, как нормализация армяно-азербайджанских и армяно-турецких отношений, решение которых способно вывести из тупика ситуацию в Нагорном Карабахе». (Гегелашвили Н.А. Политика администрации Б. Обамы на Южном Кавказе // Россия и Америка в XXI веке. 2011. №1). На наш взгляд, это либо близорукость и ОШИБКА исследователей, либо стремление выдать желаемое за действительное. Впрочем, такие «исследования» можно расценить и как попытку создания «аналитической завесы», маскирующей подготовку определенных сил к масштабному обострению ситуации в регионе. Сегодня очевидно, что такое обострение может приобрести формы вооруженного конфликта.

Резюмирую. Силы, заинтересованные в масштабном конфликте на Кавказе, существенно активизировались. Их планы заключаются в том, чтобы развязать здесь военные действия. Причем не столь важно — где именно и из-за чего. Главное – любой ценой, используя все существующие противоречия, организовать серию провокаций, разжечь хоть какой-нибудь (пусть самый локальный) конфликт. А далее, вовлекая в него все неспокойные элементы (особенно не находящую себе применения молодежь), взорвать ситуацию.

В конечном счете, их перспективная цель – превращение Кавказа в часть того безбрежного «ГУЛЯЙ-ПОЛЯ», которое старательно формируется на обширном пространстве – от Северной Африки – до Среднего Востока и, наконец, — Предкавказья.

Думаю, ни один из живущих на Кавказе народов такая перспектива превращения в подобие «сирийских развалин» радовать не может. Поэтому для них доминирующая идея должна состоять в том, чтобы так же ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ предотвратить возможную эскалацию региональной конфликтности. Наш дом должен остаться мирным.

Это и есть самый общий ответ на вопрос о том, какую политику России следует преследовать в регионе на данном этапе. Политику сохранения мира и укрепления добрососедских отношений. Факт проведения коллегии МИД отчасти свидетельствует о понимании российским руководством остроты проблемы.

Россия взяла курс на максимально возможное укрепление отношений с государствами Южного Кавказа и прилегающих территорий. Целый ряд позитивных изменений отмечается, в частности, в сфере экономического сотрудничества с Грузией. Чрезвычайно ценным представляется углубление взаимодействия в нефтегазовой сфере с Азербайджаном (визит И. Сечина).

И все же активность России в регионе, как и понимание всей опасности «неожиданного» конфликта, на мой взгляд, недостаточны. Поэтому все эти и любые другие достижения, при недооценке существующих угроз, могут быть в один момент перечеркнуты возможными вспышками конфликтности, особенно необдуманными военными акциями.

На этом фоне, государствам региона необходимо не только планомерно расширять взаимодействие в различных сферах, но и активизировать политические контакты, обеспечить регулярные консультации по актуальным текущим проблемам. Это позволит своевременно отреагировать на возможные провокации, которые в ближайшее время, к сожалению, мы увидим. И, думаю, не одну.

 

-Могут ли сирийские события переброситься на Южный Кавказ?

 

Несмотря на то, что последние масштабные потрясения в Египте переключили основное внимание мирового сообщества на этот узел проблем, именно события в Сирии по-прежнему имеют для Ближнего Востока, да и всего мира, центральное значение. Доминирующий вектор развития мировой конфликтности остается прежним. Для достижения полной дезорганизации Нового Ближнего Востока «падение Асада», а на деле – превращение Сирии в «Дикое поле», в пространство соперничающих полевых командиров, является условием совершенно необходимым.

Для более длительной перспективы цели также остаются прежними. Модель эскалации конфликтности, в основном, по-прежнему сводится к своего рода «трехходовке» Сирия – Иран – Россия.

В указанном контексте, явное ухудшение ситуации на Кавказе, в том числе осложнения последнего времени на границах России в кавказском регионе, объясняются, в немалой степени, именно стремлением определенных сил отвлечь ее на решение обострившихся приграничных и внутренних кавказских проблем.

Когда «горит» собственный дом, остальные проблемы теряют актуальность! Когда взорвется Кавказ, России будет не до Сирии.

Кстати, такого же порядка проблемы актуализируются и для активно помогающего Асаду Ирана. Чего стоит только заявление Израиля о готовности к нанесению превентивного удара по Ирану (даже без согласования с США). Заметим, что оно состоялось на фоне проведенного накануне (12 июля) испытания ракеты «Иерихон-3» дальнего радиуса действия (ракета с ядерной боеголовкой способна нести боевую часть до 1 тонны, радиус действия — от 3000-4000 км, вплоть до межконтинентальной дальности в 11500 км.). (http://regnum.ru/news/polit/1683501.html#ixzz2YzyNI5Hd).

Таким образом, в последнее время максимально отчетливо определились две основные линии в международной политике в отношении Сирии.

Первая линия отражает позицию России и целого ряда других государств. Она сводится к курсу на всемерное ограничение и прекращение конфликта. Причем в последнее время эти страны все чаще выступают с совместными заявлениями. К примеру, по итогам встречи спецпредставителя МИД России по Ближнему Востоку, замминистра М. Богданова и посла Ирана в России М. Саджади 12 июля стороны вновь «высказались в поддержку скорейшего проведения международной конференции по Сирии в интересах достижения политического урегулирования кризиса в этой стране на основе общенационального согласия без вмешательства извне». (Тегеран и Москва за скорейшее проведение международной конференции по Сирии. http://regnum.ru/news/1683358.html#ixzz2Z0A3Z5CC).

О необходимости преодоления «сирийского кризиса, безальтернативности его политического урегулирования путем созыва международной конференции по Сирии в Женеве» говорилось на встрече С. Лаврова с Президентом Курдского автономного района Республики Ирак М. Барзани (сообщение МИД 1262-20-06-2013 г.).

В стремлении всемерно ограничить конфликт, не позволить ему разрастись, на фоне фактического бегства из региона контингентов миротворцев из Канады, Японии и Хорватии, В.В.Путин даже «выдвинул инициативу о направлении контингента российских миротворцев в зону разъединения сирийских и израильских войск на Голанских высотах в состав СООННР в качестве вклада нашей страны в миротворческие усилия ООН по обеспечению безопасности в этом регионе при условии согласия с этим ООН и вовлеченных сторон. Данное предложение доведено до сведения Генерального секретаря ООН и сохраняет свою силу» (сообщение МИД РФ 1346-01-07-2013).

Таким образом, Россия всеми силами гасит конфликт в регионе.

Альтернативная линия состоит в эскалации конфликта в Сирии с целью свержения Асада и последующего превращения страны в пространство соперничающих полевых командиров. Уже с последней декады июня мы наблюдаем заметную активизацию усилий «друзей Сирии», направленных на эскалацию военного противостояния. В частности, знаковым стало решение совещания «Группы друзей Сирии» в Дохе 21 июня с участием министров иностранных дел 11 стран (в т.ч. США, Великобритании, Франции), об организации срочных поставок оружия для сирийских «революционеров». При этом женевскую конференцию по урегулированию конфликта, о которой еще в мае договаривались Россия и США, созвать не удается.

Более того, как только Россия выразила обеспокоенность «по поводу поставок ливийского оружия боевикам сирийской оппозиции» (сообщение МИД РФ 1377-05-07-2013),  и обратилась в Комитет Совета Безопасности ООН по санкциям в отношении Ливии с просьбой «инициировать проведение расследования» в связи с информацией газеты «Нью-Йорк Таймс» и информагентства Рейтер, действия «друзей» стали демонстративно открытыми. Оружие пошло сирийской оппозиции широким потоком. Было обновлено руководство Национальной коалиции сил сирийской революции и оппозиции (НК).

При этом резко активизировались отдельные региональные державы, прежде всего, Катар и Саудовская Аравия. Под прикрытием острой критики России за «лихорадочное вооружение сирийского режима и орд поддерживающих его иностранных сил» (заявление министра иностранных дел Королевства Саудовская Аравия принца С. Фейсала на пресс-конференции в Джидде 25 июня), они перешли к масштабному открытому вооружению сирийских «повстанцев». На этом фоне и новое руководство НК, несмотря на выраженную готовность МИД России к взаимодействию (сообщение МИД РФ 1387-08-07-2013), также заговорило языком угроз. В частности, «Сирийская оппозиция направила в СБ ООН письмо, в котором пригрозила боевыми действиями на территории Ливана, если Россия не прекратит противодействовать международному вмешательство в сирийский конфликт». (Россию втягивают в войну// http://regnum.ru/news/polit/1683501.html#ixzz2Yzxrp4Zl).

Таким образом, настоятельные предложения России ограничить решение сирийской проблемы рамками «широкого межсирийского диалога» оказались утопией. Иностранное вмешательство расширяется. Позиции основных участников сирийского противостояния становятся все более непримиримыми. А главное – прежней остается позиция США. К примеру, 12 июля в разговоре с королем Абдаллой вновь: «Президент подчеркнул, что Соединенные Штаты сохраняют приверженность поддержке сирийской оппозиционной коалиции и Высшему военному совету». (Вашингтон заверил Эр-Рияд в стремлении поддержать сирийскую оппозицию// http://regnum.ru/news/1683461.html#ixzz2Z0AnQoeT).

Конечно, и США, и Россия подчеркивают, что заинтересованы в умиротворении. В частности, комитеты по разведке Палаты представителей и Сената США даже заблокировали решение о венной помощи сирийской оппозиции. Но на этом фоне более существенным представляется иной политический вектор.

Опасность разрастания конфликта абсолютно преобладает. Подчеркнем, что его стремятся сделать максимально широким.

В данной связи, привлекает особое внимание сообщение от 13 июля об «одобренном» всеми сирийскими радикальными группировками решении группы пакистанских талибов «Техрик-е Талибан-е Пакистан» «в ближайшее время создать на территории Сирии свою базу, где уже есть ячейка «Талибана» во главе с афганским талибом Мохаммедом Амином». (http://www.rosbalt.ru/main/2013/07/13/1152414.html). Итак, «Аль-Каида» последовательно расширяет свое присутствие в зоне конфликта. Ее позиции в регионе активно укрепляют и США, и отдельные региональные державы, прежде всего, Катар и Саудовская Аравия.

Подобная чрезмерная активность «нефтяных королей» таит в себе колоссальную угрозу. Она способна еще более дестабилизировать ситуацию не только на Ближнем Востоке, но и в других регионах, в том числе и на Южном Кавказе. Как показывает практика, террористы имеют разветвленные каналы взаимодействия и легко «перетекают» из одного региона в другой. Их дальнейший путь – из Сирии на Большой Кавказ логичен и, при наличии благоприятных условий, неизбежен.

Впрочем, думаю, что в данном случае мы имеем дело и с определенной (весьма опасной) переоценкой своих сил указными выше государствами. Эта переоценка создает прямую опасность для стран, ныне старательно раздувающих конфликт. В конечном счете, он неизбежно ударит по ним. А проблем и в Катаре, и у саудитов – достаточно. Расчет на силы США, которые освобождаются в связи с выходом из Афганистана, конечно, не безоснователен. Но, на волне усиления в регионе радикальных исламистских сил, он может оказаться и ошибочным. Поэтому излишне «напористым» ребятам нужно быть осторожнее.

В свою очередь, для Южного Кавказа решающее значение будет иметь стабильность существующих здесь политических режимов, ориентированных на мирное решение региональных проблем. А это практически все (персонально исключая провокационно ориентированного М. Саакашвили). И еще. Основным залогом мира в регионе будет лишь внутриполитическая стабильность в России. Любая дестабилизация положения в России буквально «обрушит» ситуацию на Кавказе.

 

-Вновь на повестке дня размещения российских ракет дальнего действия на территории Армении. К чему может привести военизация региона?

 

-Отвечая на данный вопрос, на мой взгляд, следует выделить общеполитическую и военную составляющую подобного решения. Кстати, оно не принято. И вряд ли возможно на нынешнем этапе. Хотя, думаю, что для стабилизации ситуации в регионе было бы полезно и размещение здесь ракет большей дальности.

Однако вернемся к сути вопроса. Что касается «ракет», то здесь нужно вести речь о ракетах, которые, с одной стороны, находятся на вооружении 102-й российской военной базы, а с другой – на вооружении региональных стран – Азербайджана и Армении.

Так, еще в 2007 году впервые прошла информация, что Армения имеет собственную систему С-300. А с начала данного десятилетия это стало фактом общеизвестным и общепризнанным. Более того, армянские военные с удовольствием демонстрировали эти ракеты делегациям из США и Великобритании (http://www.utro.ru/news/2010/10/05/927105.shtml). В свою очередь, Азербайджан также обладает вооружением подобного типа. Здесь также имеются в наличии российские комплексы ПВО С-300. Причем об этом также хорошо известно.

Полагаю, что регион в достаточной степени насыщен ракетным оружием, которое, с одной стороны, обеспечивает обороноспособность, является своего рода гарантом независимости региональных держав, а с другой – отчасти создает угрозу его использования во внутренних конфликтах. Последнее было бы крайне нежелательно. Крайне опасно. Крайне разрушительно.

Что касается российской базы в Армении, то, в свете эскалации конфликтности на Ближнем Востоке, здесь, действительно предприняты шаги по усилению группировки. Реализуется решение о переброске сюда новейших вооружений. По некоторым данным, речь, видимо, идет «об оперативно-тактическом ракетном комплексе (ОТРК) Искандер-М и системе залпового огня Торнадо». Данное оружие является по-настоящему современным. Аналогов ему в регионе, да и за его пределами, нет.

Искандер-М может наносить высокоточные удары на дальность до 500 км., причем, по свидетельству специалистов, сбить ее существующими системами ПРО чрезвычайно трудно, почти невозможно ). Собственно, он и создавался специально для прорыва противоракетной обороны в рамках установки на «бесконтактную войну». В свою очередь, реактивные системы залпового огня «Торнадо» представляют собой усовершенствованную систему «Смерч», с радиусом действия всего 90 км. (http://portall.zp.ua/video/udarnaja-silaraketnaja-pautina-iskander/id-w58hgEe_ifL.html).

В ситуации, когда американские ракеты размещены в Турции, когда Грузия рвется в НАТО, когда в регионе происходит дестабилизация одной страны за другой, видимо это оправданная, причем уже не превентивная мера.

Что дает России и региону размещение данных ракет – вопрос все же больше к военным. А вот в политическом плане, думаю, речь идет о демонстрации готовности не допустить разрастания конфликта на Ближнем Востоке и переноса его на Кавказ.

Хотя, по мнению некоторых аналитиков, речь также может идти о том, что «Россия готовит адекватный удар на потенциальный удар США и Израиля по Ирану». При этом считается, что: «Военные приготовления для минимизации ущерба от военных действий против Ирана начались в России больше года назад. К счастью, почти все уже сделано. Источники в министерстве обороны заявляют, что 102-я военная база в Армении была оптимизирована в октябре и ноябре 2011 года». Правда и то, что представитель России в ЕС В. Чизов заявил, что «израильские или американские удары по Ирану приведут к «катастрофическим последствиям»». (http://commonspace.eu/rus/armenia/6/id1233)

Однако не думаю, что речь следует вести в подобной тональности сценария апокалипсиса. Все же здесь мы имеем дело с созданием системы сдерживания, противовесов. И существование такой системы – в интересах всех региональных держав (как бы спорно, на первый взгляд, не выглядел этот тезис).

Итак. Хорошо ли, что регион все более насыщается оружием? – Не думаю

Можно ли сегодня обойтись без такого рода шагов? – Скорее всего — нет.


-Каким видите борьбу за экономический потенциал  Южного Кавказа?

-Думаю, в данном случае поднят исключительно важный не только экономический, но и политический вопрос. Я неоднократно писал, что региональные проблемы следует решать сообща именно региональным державам. Не нужно по-ученически апеллировать к внешним силам, «тащить» сюда красноречивых арбитров из «дальнего зарубежья». Арбитров, чаще всего преследующих свои откровенно корыстные цели.

Вне всякого сомнения, «поживиться» в регионе Большого Кавказа, явно, более того, откровенно неприкрыто — хотят многие. И при неблагоприятном развитии событий (не дай Бог!), здесь также повториться ситуация, которую мы увидели в Сирии.

А ведь там мятежников (революционеров – для тех, кому это нравится больше), выступивших против формально законной власти, теперь решено финансировать за счет легализации доходов от добычи нефти. В своем выступлении 19 июня 2013 года в ходе открытых дебатов в рамках пункта повестки дня «Поддержание международного мира и безопасности» в Совете Безопасности ООН, Постоянный представитель Российской Федерации при ООН В.И.Чуркин заявил: «Вопиющим примером разжигания конфликта с помощью незаконной эксплуатации и торговли природными ресурсами является решение ряда стран о закупке нефти из районов Сирии, находящихся под контролем незаконных вооруженных формирований» (сообщение МИД 1271-21-06-2013г.).

То есть, в соответствие с классическими канонами империалистической идеологии, в страны региона не просто несут войны. Их еще и финансируют за счет пострадавших народов! Вот и первопричина конфликта – ХАОС РАДИ НЕФТИ.

Опасность тиражирования такой практики очевидна и для Южного Кавказа. Поэтому странам региона нужно максимально расширять традиционно тесные экономические связи, являющиеся не только локомотивом их экономического развития, но и важным условием сохранения региональной стабильности, по-настоящему серьезным залогом региональной безопасности.

Поэтому на заседании в МИД РФ совершенно оправданно сделан особый акцент на тезис: «совместная реализация значительного экономического потенциала региона на благо проживающих здесь народов. Под этим углом зрения были всесторонне проанализированы состояние и перспективы развития двусторонних отношений с каждым из пяти закавказских государств, актуальные вопросы обеспечения региональной безопасности» (сообщение МИД 24 июня 2013 г). Давно уже требовалось рассматривать региональные отношения именно с этих позиций! Как всегда, опаздываем!

Уверен, что без последовательного расширения экономического сотрудничества государствам региона не обойтись. Это понятно всем. Не случайно, даже в особенно сложной в последние годы сфере российско-грузинских отношений наметились позитивные перемены.

Что уже говорить о значимости российско-азербайджанских отношений в экономической области! Базовая для экономик двух государств нефтегазовая сфера должна для них стать приоритетной. Здесь, мне кажется, особенно много упущенных выгод. А то, что «Одна треть населения Азербайджана находится сегодня в России» http://janarmenian.ru/news/1433.html — не аргумент для скептиков?

Вывод один. И вывод категоричный.

– Меньше ненужного муссирования нерешенных, спорных ситуаций (тотальный бойкот периодически оживляющимся провокаторам).

— Больше внимания конкретным достижениям в сфере практического экономического сотрудничества. Сотрудничества, которое даст реальный эффект для каждой страны, для каждого человека. Это и есть залог мира и стабильности.

 

—  Какими были бы результаты для России и самого региона переброска политической нестабильности Ближнего Востока на Южный Кавказ?

 

-Постановка вопроса о переносе политической нестабильности на Южный Кавказ представляется далеко не гипотетической. Как я уже говорил, американцы не зря широко оперируют понятием «Новый Ближний Восток» (введен госсекретарем США Кондолизой Райс ее речи в Тель-Авиве в июне 2006 г.). Оно очень ярко характеризует цели политики США, среди прочего, состоящей в существенном пересмотре традиционных межгосударственных границ. Сегодня практически общепризнано, что для получения максимально дешевых энергоносителей и установления более эффективного контроля за регионом, США прямо ориентированы на создание «нежизнеспособных карликовых государств» (политика «балканизации», «сомализации») (см. Википедию).

Амбициозные планы, ставящие под сомнение существующие территориальные контуры государств «Нового Ближнего Востока», уже породили ряд скандалов. Чего стоит, к примеру, только публикация карт возможных будущих государств, осуществленная аналитиком Пентагона Р. Петерсом в статье «Кровавые границы». Здесь он доказывал: «без решительной перекройки границ нам никогда не видеть более мирного Ближнего Востока». «Исправление» несправедливых, по его мнению, границ и перекройка карты Турции, Ирака, Ирана, ряда других государств, в итоге, потрясли даже проходивших натовское обучение турецких офицеров. Неожиданно они обнаружили, что и от их страны американский геополитический «архитектор» откроил немалые территории.

В данном контексте, полагаю, что совершенно правы те аналитики, которые особое внимание обращают на американский след в последних потрясениях в Турции. О том, что волнения в Турции «заказаны американцами» говорят многие. Причем не только исследователи, но и политики. В частности, эти обвинения озвучил и сам премьер Р. Эрдоган, заявивший о действиях направляемой американцами и европейцами «пятой колонны» как источнике всех потрясений. Кстати, Россия, напротив, придерживалась весьма взвешенной позиции невмешательства во внутренние дела Турции и не осудила Эрдогана (за что тут же подверглась осуждению ЕС).

В принципе, события в Турции лишь подтвердили актуальность тактики, проводимой в регионе США и государствами ЕС и состоящей в последовательной хаотизации местной жизни. Комментаторы романтично называют рожденные ею события «арабской весной». Однако нельзя не видеть, что если это и «весна» – то катастрофическая. Это весна с ливнями, наводнениями, заморозками, а главное – многочисленными жертвами.

Но как правильно отмечают аналитики, от этих потрясений явно выигрывают импортеры нефти. Ведь с микрообразованиями – полевыми командирами, самопровозглашенными «вождями» и их «племенами» «договариваться гораздо проще и быстрее, чем с национальными лидерами и парламентами. Племена не отягощены общенациональными задачами, у них нет потребности перераспределять доходы от добычи нефти в пользу небогатых районов страны, нет нужды поднимать инфраструктуру, переходить на иной тип производства, диверсифицировать экономику».

Обратим внимание и еще на одну характерную черту современности – существенно питающее конфликтность значительное повышение роли субъективного и кланового факторов. Даже в США мы наблюдаем растущее противостояние отдельных группировок (к примеру, блокирующих поставки оружия в Сирию и настаивающих на них). Определенные корректировки курса заметны и в Турции, все еще упорствующей в своей поддержке «радикальных революционеров» Сирии, но уже обнаруживающей первые признаки нового понимания ситуации.

На этом фоне и региональные лидеры все более отчетливо понимают, что проамериканская позиция не является гарантией их безопасности. Зачастую как раз напротив. Начиная с Х. Мубарака, многие такие политики «закончили плохо». При этом мы получаем все новые подтверждения данной истины.

Возьмем недавний пример Афганистана, где американцы начали переговоры с талибами без участия официальной афганской стороны (офис Движения талибов в Дохе). Как следствие, не успел Департамент информации и печати МИД России выступить с озабоченностью относительно введения подобных подходов, заявить о поддержке усилий «Правительства Исламской Республики Афганистан по продвижению процесса национального примирения и созданию условий для долгосрочной стабилизации в стране и регионе» и предостеречь в отношении того, «что диалог с вооруженной оппозицией может иметь положительный эффект лишь при руководящей роли Кабула и при безусловном соблюдении основных принципов примирения: сложение оружия, признание Конституции ИРА и окончательный разрыв связей с «Аль-Каидой» и другими террористическими организациями» (заявление МИД 1280-21-06-2013), как стали очевидными плоды новой политики США. Менее чем через неделю — 25 июня группа террористов-смертников совершила атаку на президентский дворец в Кабуле (заявление МИД 1300-26-06-2013г.)

Так вот, если подобная политика проводится в отношении ближайших союзников в Турции или Афганистане, то в отношении государств Южного Кавказа она априори будет значительно более циничной. Думаю, что быстрее всего, и нагляднее всего это выяснится в Грузии. И, возможно, мы уже вскоре убедимся в этом.

Таким образом, государствам Южного Кавказа, в еще большей степени, чем государствам Ближнего Востока, особенно важно «включить разум» и притушить эмоции. Никаких шансов для провокаций. Никаких взаимных претензий. Только режим консультаций и взаимодействия.

 

-Наблюдения показывают, что Москва заинтересована в политической стабильности в государствах региона и сохранения действующих элит. Согласны ли вы с этим мнением?

 

-В свете сказанного выше, думаю, что ответом на Ваш вопрос будет однозначное «ДА». Не случайно, в сообщении о заседании коллегии МИД РФ 24 июля особо подчеркнуто: «Южный Кавказ является регионом, с которым исторически связаны жизненные интересы России. Наш важнейший приоритет как кавказского государства – обеспечение мира и стабильности, укрепление добрососедства».

И это не слова. Дело в том, что негативное развитие событий на Кавказе таит для России чрезвычайно серьезные, я бы сказал, фундаментальные угрозы. Их необходимо блокировать любой ценой. Поэтому стабильность в регионе для России – это важнейший залог стабильности ее внутреннего развития в целом. И очевидно, что для этого в последнее время многое делается в северокавказских республиках.

Но не менее важна и организация взаимодействия с государствами Южного Кавказа. Стабильность объективно нужна народам всех этих стран. Интересы России и региональных держав в обеспечении мира и стабильности полностью совпадают. Поэтому Москве не нужны здесь даже малейшие потрясения.

Впрочем, в последнее время для нее все более актуальными становятся и вопросы внутриполитической стабильности. Однако это уже другая тема.