Иннокентий Адясов, член экспертного совета при Комитете по делам СНГ Госдумы РФ – для «Новости-Азербайджан»
Избрание нового президента Ирана Хасана Роухани, которого принято относить к представителям реформаторского крыла в руководстве страны, сопровождается ожиданием серьезных изменений во внешней политике Тегерана.
Эти ожидаемые изменения диктуются не в последнюю очередь состоянием экономики Ирана — международные санкции ударили по ней весьма больно: резко сократился приток валютной выручки от продажи углеводородов и, как следствие, в стране произошел резкий рост инфляции и потребительских цен.
Хасану Роухани по факту придется по новой выстраивать отношения с внешним миром, и основным посылом нового курса иранского президента, как представляется, будет уход от излишней конфронтационности его предшественника Ахмадинежада.
В политическом, и главное, религиозном руководстве Ирана есть консенсус на проведение нового курса, что позволит Хасану Роухани чувствовать себя более уверенно.
Представляется, что задача номер один для нового иранского президента — ослабить бремя санкций из-за ядерной программы Тегерана.
Тема, безусловно, очень хорошо знакомая Роухани: он возглавлял иранскую делегацию во время переговоров с «шестеркой» (постоянные члены Совета безопасности ООН и Германия).
Позиция России по ядерной программе Ирана давно известна: Тегеран имеет безусловное право на развитие мирной атомной энергетики (яркий пример тому строительство Россией АЭС в Бушере), при этом Москва поддерживает требование МАГАТЭ о допуске экспертов организации на все иранские ядерные объекты с целью недопущения работ по обогащению урана для возможного создания ядерного оружия.
Москва, как и Пекин, всегда были против угроз СЩА и Израиля о возможности использования военной силы для приостановки атомной программы Ирана (американские спецслужбы сделали прогноз, что уже к 2014 году Тегеран сможет произвести одно или несколько ядерных устройств, что в корне изменит баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке).
Гипотетическая военная операция против ядерных объектов Ирана (как представляется, вероятность такой операции за последний год несколько снизилась) имела бы крайне негативные последствия для соседей исламской республики в СНГ, прежде всего для Азербайджана.
Как следствие, официальный Баку полностью поддерживает усилия Москвы по мирному решению ядерной программы Тегерана.
Без участия Ирана невозможно и решение другой проблемы, ставшей угрозой безопасности уже для всего региона Ближнего и Среднего Востока — гражданской войны в Сирии.
Гражданская война в Сирии, которая длится уже третий год, становится все более интернациональной и может запустить крайне негативные процессы во всем регионе (уже серьезно повысился градус напряженности в соседних с Сирией Ливане и Ираке).
Россия, понимая степень влияния Тегерана на процессы в Сирии и вокруг нее, выступает за приглашение Ирана на планируемую мирную конференцию «Женева-2».
ЕС с определенными оговорками готов поддержать это предложение России в качестве некого политического аванса новому президенту Ирана.
Для США пока предложение о приглашении Ирана неприемлемо, что весьма негативно сказывается на перспективах проведения «Женевы-2».
В России есть серьезные и во многом оправданные опасения, что волна насилия и нестабильности из Сирии может прийти в Содружество. Сотрудничество с Ираном в плане завершения гражданской войны в Сирии — весьма весомый и важный вклад в обеспечении безопасности на пространстве СНГ, прежде всего на южных границах постсоветского пространства.
Безусловно, Южный Кавказ будет занимать особое место во внешней политике Хасана Роухани.
Иран, как и Москва, имеет хорошие отношения, как с Азербайджаном, так и Арменией.
При этом и Москва, и Тегеран исходят из того, что проблема Нагорного Карабаха должна решаться на основе резолюций СБ ООН, которые подтверждают территориальную целостность Азербайджана и базируются на принципе мирного решения нагорно-карабахской проблемы.
Но явно при новом президенте Иран будет претендовать на большую роль в регионе Южного Кавказа.
Так, МИД Ирана уже выступил с инициативой создания регионального органа по обеспечению безопасности в Закавказье.
За предложением МИД ИРИ просматриваются две основных цели политики Ирана в регионе: недопущение усиления влияния на Южном Кавказе внерегиональных игроков (прежде всего США) и стремление к росту иранского экономического влияния.
Весьма негативно иранское руководство относится и к возможности смены власти через механизмы «цветных революций» в регионе, поскольку опасается, что они могут привести, в конечном счете, к дестабилизации ситуации в самом Иране.
По мнению экспертов, особое место в планах экономического продвижения Ирана отводится Азербайджану. В 2012 году официальный товарооборот между Баку и Тегераном составил приблизительно 500 млн долларов (для сравнения в том же году товарооборот между Азербайджаном и Турцией превысил четыре миллиарда долларов).
Тегеран заявляет о своем стремлении выйти на уровень одного миллиарда товарооборота с Баку уже в этом году.
Крайне важным в экономических отношениях двух стран станет планируемое на этот год завершение строительства железной дороги Газвин – Решт – Астара. Этот проект позволит соединить железные дороги России, Азербайджана и Ирана в рамках международного транспортного коридора «Север — Юг» (открытие движения в России пока намечено на первую половину 2014 года).